У народа с великой историей – великое будущее!

Из беседы с нашей героиней мы узнали, как на самом деле убили Колчака, в каких женщин влюбляются бельгийские бароны и польские князья и из кого сегодня вырастают настоящие патриоты.

СТИЛЬ: Виктория Степановна, расскажите историю своей семьи.

ВИКТОРИЯ МАЛЕЕВА: По материнской линии, я – баронесса Остен-Сакен. Наш род берет начало где-то в Бельгии. Потом предки перебрались в Россию и верно служили нашему государству. Среди них были офицеры и дипломаты. Отец моего деда был бароном, владел обширным имением близ Орла. Кстати, оно до сих пор сохранилось. Его не разрушили ни в революцию, ни в Великую Отечественную войну, хотя немцы устроили себе там штаб. Также сохранилась Свято-Никольская церковь, построенная моими предками. Это единственная в России церковь, которая даже после революции не закрывалась ни на один день. Зато 1917 год стер все титулы: дед перестал быть бароном Остен-Сакеном и стал Василием Ивановичем Паньшиным и скрылся в рядах Красной армии. Он всю жизнь занимался фотографией. У него был превосходный аппарат с «цейсовской» оптикой и в гражданскую войну стал летчиком-наблюдателем – фотографировал позиции врага. Вместе с 5-й Красной армией дед прошел всю Сибирь – Омск, Новониколаевск, Иркутск – и был направлен в Монголию для захвата белогвардейского барона Унгерна, который помог монгольскому правительству освободить свою землю от китайцев, но потом, заручившись поддержкой возведенного на трон хана, начал вершить жестокие казни и грабежи, личностью он был одиозной, в дворянской среде считался нерукопожатным. Склонен был к мистике и эффектным переодеваниям в национальные костюмы, а дед знал барона Унгерна в лицо, поэтому участвовал при взятии его в плен на границе с Монголией в слободе Усть-Кухта в июле 1921 года. Кстати, фотография пленения барона Унгерна как раз и сделана моим дедом. Барона привезли сюда, в Новониколаевск и расстреляли – в «Красном факеле» (с 1918 по 1922 год в здании театра «Красный факел» размещался городской штаб Красной армии – прим. ред.)

А бабушка Ваша откуда родом?

Она была внучкой крупных иркутских углепромышленников Куриловых. Её мама, моя прабабушка, в 14 лет влюбилась в политического ссыльного, которого этапировали через Иркутск, собрала в платок свои манаточки и сбежала из дома – за возлюбленным. Только тот возьми да и умри в дороге от чахотки, а беглянку благополучно вернули домой. Конечно, потом она успешно вышла замуж, родила троих детей, но рано овдовела. Её муж, возвращаясь за семьей из Америки, где имел свое небольшое ателье по пошиву и ремонту мужских сорочек, был ограблен на пароходе неграми: из всех вещей, денег и документов остался у него в чемодане только кокос. Несколько месяцев он добирался с Дальнего Востока до Иркутска на перекладных, перебиваясь случайными заработками, по дороге заболел, а по возвращению домой вскоре умер, но тот кокос всё же довёз. А вот моя бабушка, учась в пансионе благородных девиц, встретила дедушку-барона, когда он был в Иркутске, вышла за него замуж, и в 16 лет родила мою маму. Дальнейшая бабушкина биография была удивительна – именно на ее примере, я убедилась, что с человеком все происходит так, как ему предначертано судьбой.

Почему?

В 1946 году бабушка работала главным бухгалтером в иркутском обкоме партии. Время было тяжелое, послевоенное – аресты шли постоянно, по любому поводу. Бабушку осудили по знаменитой 58-й статье – как «политическую». Ей инкриминировали контрреволюционную деятельность, огромные растраты «партийных» денег, и должны были расстрелять. Однако, буквально за час до прихода расстрельной команды глубокой ночью ее тайно перевели в другой барак. Я не знаю, почему так получилось – может, кто-то вступился, она же очень красивая была. Однако, по инструкции, в то утро должны были расстрелять 10 человек, и вместо бабушки взяли кого-то другого. Когда бабушка вышла из лагеря в 1955 году, ее родные очень радовались, что она осталась жива. Кстати, еще до ареста она рассталась с моим дедушкой-бароном и вышла замуж за польского князя, который ждал ее из лагеря долгие годы.

Где же она нашла польского князя в Иркутске?

В Сибири тогда жило много беглых дворян, со всех уголков бывшей Российской Империи, а ссыльные польские шляхтичи жили в Иркутске еще с царских времен. Но, что самое замечательное, оба бабушкиных мужа – бывший и настоящий – отлично сосуществовали вместе. В Иркутске наша семья жила в огромном доме с шестью спальнями, большущей кухней и отцовским кабинетом, где находилась богатая библиотека – в том числе полное собрание «Энциклопедии Брокгауза и Евфрона» с золоченым тиснением и иллюстрациями, проложенными папиросной бумагой. Мы никогда не садились за стол, пока он не был полностью сервирован к обеду. Второго бабушкиного мужа Георгия – интеллигентнейшего человека! – я очень любила и принимала тоже как своего дедушку. Но и дед Василий постоянно бывал у нас – всегда в дорогих запонках, с белоснежным воротничком, при галстуке с тросточкой, прическа волосок к волоску. Когда они все вместе собирались в зале и вспоминали адмирала Колчака, генерала Пепеляева, барона Унгерна и другие исторические личности – разговор велся так, словно бы мы с вами говорили о наших знакомых. Бывало, и отец мой – а служил он по линии НКВД и был в молодости в частях особого назначения – участвовал в этих разговорах. И тогда мама, актриса Иркутского драматического театра, кстати, знавшая 14 языков (в том числе все языки романской группы, латынь и эсперанто), гротескно восклицала: «Ах, Павел, ты огнем и мечом прошел по Сибири!» Многое я помню из этих семейных разговоров. Например, моя прабабушка рассказывала, как убивали в Иркутске адмирала Колчака. Она была тому свидетельницей. И на самом деле, его не расстреливали.

Но это же официальная версия.

Да, и в фильме «Адмирал» убийство Колчака именно так и показано: расстрел, прорубь. Я находила версию, по которой Колчака обступили семеро конвоиров и все разом выстрелили ему в голову. Но, как человек, много лет проработавший в милиции, не могу себе этого представить – ведь они могли просто перестрелять друг друга. Бабушка рассказывала, что ему сказали: «Нам жалко тратить на тебя пулю». И забили по голове колотами – это такие огромные деревянные колотушки, которыми в Восточной Сибири бьют кедровые шишки. Ну, и уже с размозженной головой сбросили в прорубь в речку Ушаковку, впадающую в Ангару. Пепеляева, кстати, убивали аналогично, но с меньшим усердием, он вынырнул, пытался ухватиться руками за края проруби, и тогда ему перебили кисти рук. А я с той поры, как узнала про это, еще совсем девочкой, до сих пор испытываю непреодолимое до дурноты отвращение к Ушаковке. Недавно побывала в Иркутске, с набережной Ангары издалека посмотрела на памятник Колчаку, но так и не нашла в себе сил даже на автомашине переехать по мосту через эту речку. Сама не пойму, прямо табу какое-то. А если уж говорить совсем честно, то много ещё тайн адмирала Колчака надежно хранят глубокие и холодные воды Ангары.

Какие необыкновенные у вас и прабабушка, и бабушка.

Да. Они ещё и долгожительницы, прабабушка прожила 96 лет, до последних своих дней живо интересовалась политикой, читала газеты, смотрела телевизор, и не болела вообще, просто закончилась её земная юдоль. А бабушка прожила 87 лет. Умерла, когда я с мужем уже давно жила в Новосибирске. Мы приехали в Иркутск, как только позволили обстоятельства, попытались найти ее могилу и не смогли. Потом работник кладбища сознался, что бабушку почему-то похоронили в братской могиле, где хоронят безвестников. Вот так настигла ее судьба за ту десятую, которую когда-то вместо нее взяли в расстрельном бараке. Для меня это на всю жизнь стало доказательством того, что от судьбы не уйдешь. Кстати, оба её мужа умерли в один год, с разницей в две недели – так что она за полмесяца дважды овдовела.

А ваша судьба как сложилась?

В юности я училась Киевском авиационном институте, но встретила своего будущего мужа, охотоведа по профессии, и по распределению уехала с ним в Новосибирскую область, в Кыштовку. С авиацией я, конечно, распрощалась, и стала работать в местной редакции. Потом мы переехали в Новосибирск, и много лет я работала в пресс-службе нашей милиции. Муж был главным охотоведом Сибирского военного округа – замечательный, воспитаннейший, просто солнечный человек. За всю жизнь я не слышала от него грубого слова. К сожалению, уже пошел третий год, как его нет с нами.

Виктория Степановна, у Вас в роду все женщины замужем за «элитными мужчинами»: баронами, князьями и офицерами. В чем секрет?

Вы знаете, наверное, это порода – то, что передается из поколения в поколение, и то, что ничем не убьешь. У меня двое сыновей-близнецов – так у них с раннего детства была какая-то особая стать, что мне говорили «они у тебя прямо, как белогвардейские офицеры». И оба действительно теперь офицеры, прошли Чечню, служат в полиции, на мундирах много наград - и медали, и ордена. Бывало, еще в их детстве, мы поспорим с ними, так они встанут в позу и говорят: «Вы, мамочка, неправы!» Удивительно – ведь я их этому не учила.

А что Вы о современной России думаете, о ее будущем?

Россия всегда была, есть и останется. Что бы ни происходило, она, как Феникс, поднимается из пепла. Наверное, от Бога нашему народу дан такой дух – победителей по жизни. Великий ведь народ, великий. Случись что, и я знаю, что мои сыновья пойдут защищать Родину. И внуки поведут себя достойно. У меня четверо внуков. Старшая внучка занимается дзюдо и самбо, призер всех возможных соревнований по Сибири и Дальнему Востоку. Ей недавно исполнилось 17 лет, но это уже настоящий борец. Она мне показала как-то фотографию своего класса для школьного альбома. Я ей говорю: «Смотри-ка, все девочки раскрепощенные, веселые, а вы с подружкой такие серьезные, сосредоточенные». Она мне ответила: «А ты постой, баба, под гимн на пьедестале». И я поняла, что вот именно из таких детей – огромное спасибо их тренерам! – вырастают настоящие патриоты. Все, что у меня осталось от предков: дворянская грамота, царские деньги, фотографии – я оставлю детям и внукам. Я спокойна и уверена: они все сохранят. Но неужели они одни такие? Нет, конечно: если у народа великая история, то и будущее у него великое.