Третий пояс безопасности

СТИЛЬ: Андрей Валерьевич, давайте о наболевшем: с одной стороны, культура в городе процветает, но с другой — уже не первый год постоянно происходят громкие скандалы и кадровые перестановки. Почему так неспокойно?

АНДРЕЙ ШАПОВАЛОВ: На самом деле, все эти скандалы неминуемы в творческой жизни и связаны в основном с текущими делами. Культура в Новосибирской области между тем действительно процветает — где-то больше, где-то меньше. Но ведь журналистам надо о чем-то писать, а что написать, например, про музей, где все хорошо: фонды в сохранности, экспозиция стоит, выставки посещаются? А тут хоп – и ремонт, на который потратили 178 миллионов рублей, и сразу: почему столько денег? Давайте вдумаемся, много ли это на 6500 м2 с полноценной реставрацией и заменой основных инженерных систем. Когда к нам после ремонта приехал министр культуры Свердловской области и я ему озвучил цифры, он спросил: «Как вы вообще это сделали?» Так что на самом деле это копейки, но люди видят цифру и говорят: «Да на такие деньжищи можно было детский сад построить!». Так же и со всем остальным: сняли директора театра или филармонии — конечно, скандал.

Просто уже… сколько можно снимать?

Рано или поздно всех директоров снимают, или они уходят сами, или выходят на пенсию — это нормально. Другое дело, что у нас в городе, да и в стране в целом, не принято говорить «спасибо». Ну чего проще сказать: «Спасибо вам за работу, всего доброго»? Вместо этого часто начинают предъявлять какие-то претензии, а я вас уверяю, что даже самого паршивого директора стоит поблагодарить, потому что он выжил в совершенно жуткой ситуации, в которой мы все находимся. Вы только представьте себе: в конце 80 х страна полностью развалилась, деньги кончились настолько, что людям нечего было есть. Двадцать лет вместо культуры была гигантская дыра — не финансировалось ничего, и, естественно, накопились серьезные системные проблемы, которые мы едва начали решать в нулевые годы. А ведь они накапливаются как снежный ком. Например, в свое время не было ресурсов, чтобы привлекать грамотный персонал, а сейчас некоторых специалистов просто не найти. Реставраторов у нас учат только в Москве, и очередь за ними стоит со второго курса института. И они далеко не дураки ехать куда-то в тьмутаракань, когда за ними охотятся московские и питерские музеи. Приходится нам воспитывать своих ребят: трое есть, а надо хотя бы пятеро. И таких системных проблем масса. А сейчас к ним добавились перемены в законодательстве.

Какие?

На протяжении последних десяти лет законы менялись довольно странно: сначала декларировалась экономическая свобода — расширение возможностей организаций, с тем чтобы они меньше зависели от государства. Сверху же был принят ряд других законов, которые загнали всех в еще более жесткие рамки. Например, Министерство культуры Российской Федерации предписывает региональному министерству культуры создать «дорожные карты», демонстрирующие повышение качества услуг и рост зарплат работникам культуры. Конечно же, мы все были бы счастливы повышать качество обслуживания населения и зарплаты. И региональное министерство культуры тоже, но вот денег-то нет, бюджет не собирается. И мы начинаем что-то придумывать в обход системы: какие-то штатные единицы сокращать, какие-то выводить на аутсорсинг и так далее. Или, если мы проверим, доступны ли культурные учреждения для посещения инвалидам в той мере, какой это предписано законом, то всех директоров вообще можно сразу снимать. Но при всем желании — ресурсов для этого нет. Нельзя же сказать музею: «Идите, заработайте где-нибудь там денег и обеспечьте себе ремонт, пандусы и охрану коллекций». Так же, как нельзя сказать это Дому культуры, детскому саду, поликлинике — а ведь подобные проблемы есть везде. Конечно, если речь идет о чем-то очень важном, то меня ничто не остановит — я пойду и буду делать то, что нужно для жизни учреждения. Возможно, для этого придется нарушить существующее законодательство, но не выполнить свой долг по отношению к музею, его сотрудникам и посетителям я просто не могу, значит, в любом случае буду виноват.

Звучит очень нелогично — почему вообще все так происходит?

Мы находимся в ситуации, когда административная система не может сделать всего того, что ей предписывает законодательная власть. При этом я не могу сказать, что у нас плохие администраторы или плохие законодатели — нет, все работают, все стараются. Просто некоторые перестарались. По моему ощущению, нужно создать какую-нибудь важную комиссию, которая не создавала бы законы, а отменяла их. А то за те семь лет, что я работаю в музее директором, только документо-оборот увеличился в три раза!

И все-таки, это инициативы, которые исходят от высшего руководства страны?

Да, и мне кажется, проблема в том, что федеральные власти склонны проецировать ситуацию, которую они видят в Москве, на другие регионы, но в реальности мы живем и работаем в совершенно разных системах координат.

Наверное, это сильно отвлекает вас от прямых обязанностей — создания самого культурного продукта?

На самом деле, мы все работаем для того, чтобы посетитель не знал ни наших проблем, ни наших забот, ни наших скандалов. Театр, музей или филармония даны человеку для радости и для отдыха, а не для того чтобы думать, кто там директор и кто кому платит. В музее наш гость должен увидеть редкие предметы, дружелюбный персонал, чистые залы — увидеть чудесную сияющую верхушку айсберга, которая красива и хороша со всех сторон. Все остальное должно быть скрыто под водой, чтобы у посетителя не возникло потребности думать о чем-либо другом. К сожалению, люди по природе своей любопытны до сплетен и скандалов, и я считаю, что задача руководства — не провоцировать их. Я когда-то работал в другом месте, под началом совершенно гениального директора, которая полностью разделяла эту философию. Когда ее пытались втянуть в чужие дрязги, отвечала: «Знаете, это не мой скандал и на него не пойду».

Давайте вернемся к верхушке айсберга. Какую идею вы положили в основу работы Краеведческого музея, чтобы он был не просто собранием древностей, а местом, где мы с малых лет познаем и учимся любить родной край?

Чтобы человека брала гордость за свою малую родину, у него должно быть чувство сопричастности к ней. А оно возникает не просто так, а на очень глубоком, практически тактильном уровне. Скажем, есть у нас гениальный борец Александр Карелин — национальная гордость, достояние России, и уже то, что мы, как и он, родились в Новосибирске, делает нас чуть-чуть сопричастными к его славе. Мои знакомые живут в Канаде — так вот, у них в офисе висит портрет Карелина с его личной подписью. И портрет Романа Власова они тоже повесили, еще до того, как он стал чемпионом в Рио. Эти люди очень гордятся своими земляками и рассказывают о них канадским друзьям.

Это персональная сопричастность.

А есть сопричастность к событиям, и как раз сейчас мы стараемся ее создать. Например, строим новый музейный комплекс медеплавильного завода и монетного двора в Сузуне — я думаю, это будет лучший региональный музей, который уже буквально через месяц предстанет перед посетителями во всей красе. История у него очень интересная. Это был первый завод с профессиональными инженерами, архитекторами и рабочими на территории Новосибирской области. Более того, единственный за Уралом он чеканил деньги. Да не простые деньги, а особую сибирскую монету — понимаете, нашу собственную, обладающую огромной нумизматической ценностью. Представьте, что где-то за пределами родного края вас спросят: «Слушай, а не в Новосибирске ли находится какая-то знаменитая монетная фабрика?» А вы скажете: «Конечно!» И если вы знаете об этом еще что-то важное, то сможете поделиться с человеком этой историей, чувствуя сопричастность к своей родине и гордость за нее. Более того, вы откроете в своем айфоне приложение Soozoon и покажете, какая там плотина, какие старинные дома XVIII века, какая уникальная планировка города, кстати, тоже сохранившаяся до сих пор. А ведь мы сделали такое большое удобное электронное приложение, в котором всегда можно посмотреть, как было устроено производство и кто жил в том или ином доме. Конечно, если у вас будет такая сопричастность к месту, в котором вы родились, то будут и гордость, и местный патриотизм.

Вы, кстати, заметили, что сегодня даже люди, объехавшие весь мир, все больше начинают исследовать родную область и соседние края?

Это правда. Потому что малая родина — это третий пояс безопасности. У любого человека есть несколько ментальных поясов безопасности. Первый — это его одежда. Второй — это его дом, «мой дом, моя крепость». А третий — это так называемое освоенное им пространство, то место, которое он прекрасно знает, где может ходить хоть с закрытыми глазами. «Вот в эту школу я ходил, а на этой лавочке первый раз поцеловался» — такие места создают личную историю человека, связанную с его эмоциями, переживаниями. У кого-то это очень маленькие территории, а кто-то много передвигается и расширяет свой пояс безопасности постоянно. Как только в зону внимания человека попадает место, которого он еще не видел, это уже становится точкой его присутствия — приезжая в незнакомый город во второй раз, мы все чувствуем себя немного более уверенно. А уж на родном-то вокзале ощущаем себя в полной безопасности — и это тоже важная часть, формирующая локальный патриотизм. В 90 е годы у многих людей их личное пространство очень сильно сжалось: существуя в режиме «работа–дом», зарабатывая деньги, они упустили что-то важное в своей жизни — не расширили, не укрепили свой пояс безопасности. Да, они отлично чувствуют себя в Москве или Питере, в Европе или Америке, но вот то место, которое они действительно знают, к которому с детства привязаны глубоко личной историей, они потеряли. И сейчас пытаются найти. Поэтому многие даже очень обеспеченные люди интересуются страной, путешествуют по Золотому кольцу и по Алтаю, едут на Байкал или в Туву. Не потому, что это такая политика государства, ориентированная на внутренний туризм, а потому, что они восполняют свои пробелы в ментально-территориальной защите.

Хорошо, если это дошло до взрослых. Но как воспитывать этот патриотизм в детях? Вот если бы это было на уровне государственной идеологии…

Слушайте, вот это порочная практика — надеяться на государство. Воспитывать наших детей — это не его дело. Советский Союз отучил людей отвечать за свою жизнь и за жизнь своих близких, и это отвратительно: человек не должен ходить строем туда, куда его ведут. Он должен с детства делать выбор и отвечать за себя сам — вот тогда у нас будет здоровое общество, ответственные граждане и сильное государство. Мы должны ходить на выборы, мы должны контролировать власть — понимаете? А если мы переложим наш выбор и нашу ответственность на государство, то оно может завести нас не туда.

Ну а как, если современные дети и на улице-то не гуляют — какая уж тут самостоятельность?

Да ведь это же мы, граждане, должны сами воспитывать своих детей и ни в коем случае не думать, что их воспитает школа или там абстрактное общество. Школа должна дать ребенку твердые знания по предметам, а мы должны позаботиться о том, чтобы дети познавали свою территорию – должны водить их в музеи, театры и так далее. Это именно мы должны придумать что-то такое, что избавит их от компьютерной зависимости, потому что ни один президент, ни одна государственная дума никогда не избавят их от этого. Мы думаем, что где-то там, в Москве, сидят умные дяди и тети, которые примут правильные законы: все, что надо, — разрешат, все, что надо, — запретят, и всем станет счастье. Да не сделают они этого, потому что речь идет о воспитании личности человека, за которое каждый из нас ответственен сам.

Какую лепту в воспитание личности может внести посещение Краеведческого музея?

Если вы хотите, чтобы у вашего ребенка было детство, настоящее детство, связанное с фантазией, — так, чтобы он видел не только школу и улицу из окна машины, но и развивал мышление, умел создать для себя сказку, – приходите в музей. Прямо сейчас со стороны Первомайского сквера висят два больших баннера «Осенняя сказка Аалвэ» — это световые инсталляции режиссера Павла Головко по мотивам произведений Астрид Линдгрен. Это очень красивая, волшебная вещь, которую должен увидеть каждый ребенок и каждый родитель, потому что она будит воображение. И это совершенно бесплатная выставка — наш вклад в воспитание детей. А вообще, конечно, заглядывать к нам нужно почаще. Во первых, у нас очень крутой музей природы на Вокзальной магистрали: там и детская игровая комната, и мамонт, и чучела животных, и увлекательный мир биологии, и замечательный персонал — очень комфортно и интересно детям и взрослым. Ребят старшего возраста и их родителей я приглашаю на экспозицию «Сибирь в древности», которая расположилась на цокольном этаже. В данный момент мы заканчиваем строительство экспозиции по истории Новосибирской области. А еще в этом году к 9 Мая открылся прекрасный зал Великой Отечественной войны.

Поставим вопрос по-другому: почему родитель, собирающийся провести выходные в торговых центрах, где для детей есть и любимая еда, и развлечения, должен предпочесть посещение какой-то выставки?

Во первых, потому что второе на сто процентов более интересно. А во вторых, если для человека шопинг является развлечением, то это очень печально, потому что его ребенок будет хорошо знать торговые центры, а это далеко не то, что стабилизирует его психику. Тот самый третий пояс безопасности, о котором я говорил, у ребенка будет, мягко говоря, странным, и потом мы с вами будем опять говорить об обществе потребления, о потерянном поколении и прочем. А этого допускать нельзя.