«У нас, к сожалению, выявление существующих проблем оценивается как враждебный акт»

СТИЛЬ: Константин, вы уже два года живете в Москве, обучаясь в «Мастерской индивидуальной режиссуры» Бориса Юхананова. Какова сегодня ситуация в столичной культурной среде?

КОНСТАНТИН КОЛЕСНИК: К сожалению, все театральные победы, происходящие в столице, затмеваются ситуациями, связанными с определенным давлением на деятелей культуры. Поэтому дело Кирилла Серебренникова более на слуху, чем какая-то премьера. Эта тенденция сильно сказывается на репутации театра в целом, на отношении к нему людей. Из-за плотного графика чаще всего мне удается смотреть постановки Электротеатра «Станиславский», Театра Наций… И, знаете, в Новосибирске ведь происходит не меньше театральных событий, чем в той же Москве. Их становится все больше, они все интереснее. Новосибирск сегодня считается одним из ярчайших театральных центров России. Мне как режиссеру, если честно, намного комфортнее работать с новосибирскими актерами, нежели с московскими. Местные артисты имеют возможность намного больше отдаваться работе над спектаклем и глубже погружаться в материал, поскольку чаще всего театр является их основной сферой деятельности. Тогда как столичные актеры часто загружены другими проектами. Поэтому здесь легче достичь наиболее точного творческого результата.

Но, согласитесь, для актера тот факт, что он не может реализоваться нигде, кроме театра, не самый приятный. Все-таки это дополнительный заработок.

Да. Но это ведь определенный выбор человека. Многие совершенно осознанно идут по пути искусства. Раньше всегда говорили, что актер служит в театре, – и здесь у нас действительно служат. Такие личности достойны глубочайшего уважения. В Москве преобладает коммерческая история, что не есть плохо – этот город наполнен людьми, сделавшими выбор в пользу большего количества возможностей. Я в свою очередь принял решение сменить профессию и поехал в Москву за образованием. Но жизнь складывается таким образом, что помимо основной цели появляются другие варианты реализации своего потенциала и опыта – например в кинематографе, чему я, конечно, очень рад.

Вы отметили, что театральная жизнь Новосибирска стала более активна. Это действительно так или просто складывается ощущения движения, оттого что мы находимся в контексте событий?

Это действительно так не только в Новосибирске, но и в других российских городах. Я не склонен глубоко анализировать подобные вещи, но мне кажется, это связано с событиями, которые происходят в стране и мире. Художник раньше других чувствует возникающие в обществе тенденции. Как правило, в кризисные времена происходит резкий подъем в разных областях искусства – появляются новые течения, стили, философии, смыслы, формы... И сейчас мы находимся на определенном историческом переломе – всегда на рубеже веков происходили какие-то крутые повороты. Взять начало XX века, когда художники, философы, литераторы в основном были либо изгнаны из страны, либо уехали сами, но много талантливых высокообразованных людей осталось в России. Они надеялись, что появился шанс при помощи искусства создать новую реальность. Старые каноны были разрушены, новые еще не возникли, и каждый художник мог привносить в искусство совершенно иное видение. Именно тогда появилось множество авангардных направлений. И мир стал наполняться новыми красками, идеями. Но потом, как мы знаем, государственная система уничтожила практически все подобные инициативы.
Любой образованный человек может сегодня провести параллели с началом XX века. Причем возникает ощущение, что мы совершенно не извлекаем уроки из исторических событий, происходивших в нашей стране уже не раз, и следуем по одной и той же дороге, очевидно приводящей к тупику.

«В свое время было сделано очень многое в борьбе за гласность, свободу слова, и мы не имеем права просто взять
и утерять эти достижения».

По-этому возникает эта активность в культурной жизни: интуитивно у художников рождается желание отрефлексировать существующие здесь и сейчас реалии, тогда как власть всячески пытается «заретушировать» действительность законами и запретами.

Это желание может каким-то образом повлиять на ситуацию? Что-то изменить?

Мне недавно рассказали интересную историю: есть небольшой городок, где живет абсолютно «сумасшедший» театральный режиссер, который всю свою жизнь ставит абсурдистские пьесы. И он за все время своей деятельности «приучил» жителей этого города к такого рода искусству. Сейчас они с удовольствием ходят на его постановки и уже практически являются экспертами по театру абсурда. Поэтому не знаю, насколько художник может повлиять на ситуацию, но он совершенно точно имеет возможность оставить потомкам какой-то артефакт этого времени. А изменить… нет, наверное, театр не может ничего изменить уже потому, что существует такая индустрия, как телевидение. Это очень сильный идеологический инструмент, оказывающий влияние на сознание людей и умело манипулирующий им. Даже если мы с вами вспомним телевидение 15-летней давности – лица, разговоры, язык — и сравним с тем, что мы видим на экранах сегодня…

Однако существует мнение, что современное телевидение отвечает потребностям публики.

Я не уверен, что это так. Потребностям какой публики? Ведь она достаточно многообразна. Я, например, чувствую жесточайший «голод», когда вижу, что демонстрируют нам по телевизору. В то время, когда театр стремятся ввести в какие-то рамки, ограничить круг позволенных тем, на нашем телевидении совершенно спокойно могут соседствовать передачи формата «Дома-2» и канала «СПАС». У меня это вызывает просто нереальный диссонанс. Почему острое внимание власти приковано к театру, где бывает, условно говоря, 500 – 700 человек за вечер, но нет вопросов к телеканалам, передачи которых, наполненные агрессией, жестокостью, шарлатанством, воздействуют на души и мысли миллионов? Плюс в театре возникла довольно тревожная тенденция: если раньше художник за инакомыслие мог поплатиться тем, что его постановку снимут с проката и просто не покажут зрителю, то сейчас можно лишиться не только своего статуса и репутации, но и вовсе свободы. Это прекрасно считывает все культурное сообщество и старается цензурировать собственные работы и художественные высказывания.

Какую роль играет театр сегодня в России и других странах?

У театра никогда не получится идти только на поводу у зрителя, ограничиваясь исключительно развлекательной функцией. История этого направления искусства говорит о том, что множество талантливых людей работает на трансформацию человеческой души. Конечно, иногда выбираются достаточно жесткие и провокативные способы, но, на мой взгляд, это нужно и правильно. Ведь театр, как и любое другое искусство, – это своего рода зеркало, индикатор состояния общества. Во многих странах правительство, наоборот, поощряет всевозможные художественные акции, которые критикуют власть и события в государстве. Таким образом люди, стоящие во главе этих стран, могут, как в зеркале, увидеть отражение насущных вопросов и заняться их решением. У нас, к сожалению, выявление существующих проблем оценивается как враждебный акт.

«В то время, когда театр стремятся ввести в какие-то рамки, ограничить круг позволенных тем, на нашем телевидении совершенно спокойно могут соседствовать передачи формата «Дома-2» и канала «СПАС». У меня это вызывает просто нереальный диссонанс. Почему острое внимание власти приковано к театру, где бывает, условно говоря,
500 – 700 человек за вечер, но нет вопросов к телеканалам, передачи которых, наполненные агрессией, жестокостью, шарлатанством, воздействуют на души и мысли миллионов?»

Тем более что сегодня, как в советские времена, общество начинает делиться на классы – начиная от вероисповедания, заканчивая политическими взглядами. В свое время было сделано очень многое в борьбе за гласность, свободу слова, и мы не имеем права просто взять и утерять эти достижения. К сожалению, нет объективного взгляда на вещи, общество смотрит на все через призму пропаганды, а она служит интересам власти или какой-либо группы людей.

А кто, по вашему мнению, должен дать этот объективный взгляд?

Его никто не должен давать, он должен вырабатываться самостоятельно. Благодаря образованию и культуре возникает определенный тип людей, способных генерировать новые идеи, смотреть в будущее, опираясь при этом на прошлое. Сегодня большинство этих людей называют креативным классом. В силу рода занятий, которым я посвятил основную часть своей жизни, я себя тоже к нему отношу. И когда я слышу от церковного иерарха, что креативный класс – это самое что ни на есть зло современного общества, честно сказать, не знаю, как к такому относиться. Являясь православным человеком, одной ногой я стою в своей традиционной культуре, а другой — на территории, где экспериментирую с новыми смыслами и образами. В итоге меня назначают врагом, против которого необходимо бороться. Более того я считаю, что роль креативного класса во многом связана с гуманистической миссией – он как раз работает на консолидацию, а не на разделение общества.
Благодаря интернету возник шанс проявить себя у огромного количества людей. Меняются стили, жанры, качественно обновился состав популярных личностей. Наравне с академической музыкой сегодня просто невероятно известны рэперы – взять хотя бы то, с каким успехом прошел недавний баттл Оксимирона и американского исполнителя Дизастера. И мы начинаем понимать, что современная поэзия как возможность взаимодействовать с миром тоже приобрела достаточно прочные формы. Казалось бы, совершенно несерьезное искусство – рэп – становится примером очень серьезного отношения молодых людей к языку, к его безграничным возможностям. Наше время уже начинает дарить миру новые имена, открытия в области литературы.

Мы имеете в виду того же Оксимирона?

И его в том числе. Знаете, на одном из телеканалов появилось музыкальное шоу, где в жюри, помимо эстрадных исполнителей –
общепризнанных профессионалов своего дела, сидит Гнойный (российский рэп-исполнитель, также участвовавший в баттле с Оксимироном. Прим. ред.). И может, конечно, он не очень похож на эксперта, какими мы привыкли их представлять, но, как бы то ни было, он личность с филологическим умом, которая через язык постигает мир и взаимодействует с ним. Сейчас очень много молодых людей, в частности творческих, которые существуют точно с содранной кожей… Я не знаю, с чем это связано. Может быть, с талантом, возможно, с хорошим образованием или же с равнением на других исполнителей. Помню, в свое время на меня огромное впечатление произвела группа «Кровосток», потому что истории, рассказывающиеся в их песнях, действительно очень круты и с точки зрения повествования, и с точки зрения сюжета. Как правило, такие явления запрещены на телевидении и радио, но они существуют и собирают полные залы поклонников, нисколько не дестабилизируя наше общество.

Константин, благодарю вас за такой честный и открытый рассказ о ситуации в культурной жизни России. Скоро на сцене «Красного факела» премьера вашего спектакля «Авантюристы» – расскажите немного о ней.

В театре «Красный факел» мне было предложено поставить комедию, и я выбрал «Авантюристов» под авторством Алена Вернье. Пьеса написана в стилистике 20-х годов прошлого века очень легким, немного гротескным языком. И каково было мое удивление, что Вернье – это вовсе не французский писатель, а наш соотечественник Владимир Глазков, взявший себе псевдоним. Сама история очень трогательная: актриса и режиссер, оказавшись в эмиграции и познакомившись на одном из благотворительных вечеров, решают заняться определенного рода мошенничеством – устраивать целые спектакли для миллионеров, во время которых те лишаются своих денег в борьбе за сердце актрисы. Но у этой пары есть мечта – вернуться на большую сцену. Удастся им это или нет, вы увидите на сцене «Красного факела».