Кузница элит

СТИЛЬ: МГУ носит имя Михаила Ломоносова, и это значит, что здесь до сих пор воплощаются образовательные традиции, заложенные великим русским ученым. Каковы они?

АЛЕКСАНДР АУЗАН: Интересно, что сегодня люди понимают под ломоносовской традицией, ведь Ломоносов был не первым в истории России, кто создал университет. Это пытались сделать еще при Борисе Годунове, а сделали при Петре Первом в Санкт-Петербурге (правда, потом этот университет пришлось закрыть). Я думаю, что ломоносовская традиция заключается в том, что Ломоносов придумал то великое основание университета, которое позволило ему не только выжить, но и стать всемирно известным, жить и блистать до сих пор. А именно бессословность. Бессословный университет — это университет, в котором заслуги родителей не являются основанием для образовательных и карьерных траекторий учеников. Ломоносов сказал: «Студент — тот, кто лучше научается, а чей ты сын, в том нет нужды». И до сих пор Московский государственный университет имени Ломоносова силен тем, что люди разного уровня достатка из самых разных мест: из столиц и глубинки, из России и сопредельных государств — с разным цветом кожи и разного вероисповедания могут прийти в МГУ и сделать высочайшую научную, политическую и интеллектуальную карьеру благодаря полученному здесь образованию.

Какую ответственность несете вы на своей должности, чтобы качество образования соответствовало заявленному уровню?

Экономический факультет МГУ на протяжении своего существования в XX веке (а на самом деле и раньше) занимался формированием российских элит, то есть тех кругов, которые принимают решения и ведут организации, министерства, науку и страну в целом в ту или иную сторону — правильную или неправильную. Поэтому как декан этой кузницы элит я в ряду своих коллег отвечаю за будущее страны. В первую очередь для нас очень важно обеспечить многоголосие, чтобы нас не обманывали актуальностью или медийностью тех или иных направлений. Научные школы должны быть разные: неизвестно, какие повороты придется совершать стране и что для этого нужно будет уметь ее лидерам. Кроме того, сегодня возникают принципиально новые задачи, которые требуют соединения экономики с биологией, психологией, математикой, анализом данных и так далее. В этом наш тяжкий крест – понять, что нужно стране сейчас, и сделать так, чтобы из наших учеников получилась настоящая элита, а из этой элиты — такое будущее страны, за которое было бы не стыдно перед потомками. При этом важно учитывать, что мы имеем дело с давним и великим университетом, поэтому должны не начинать все с нуля, а всегда находить ту точку, из которой можно «прорастить» будущее.

Например?

Для меня такой «луковицей будущего» является ЭМШ — экономико-математическая школа, существующая как факультатив, где студенты преподают школьникам, уже почти 50 лет. Эта школа всегда давала блестящий выпуск, потому что в ней учатся ребята, которые понимают не только математику и экономику, но и другую сторону образования: гуманитарность всегда поддерживалась в ЭМШ, и на базе школы мы постепенно начали «проращивать» новые форматы в бакалавриате. Это было трудно, но в итоге мы сделали учебный процесс на экономическом факультете таким, чтобы они был интересен самым умным и продвинутым ребятам, закончившим ЭМШ. Таким образом, получился проект «Первая группа» — сейчас он подходит к первому финишу, первому выпуску в бакалавриате, и уже понятно, что получилось нечто блистательное. «Проросли» в рамках этого проекта не только студенты, но и новые учебные планы, так как то, что было опробовано на «Первой группе», разошлось по всему факультету. Вместе с новыми учебными планами «проросли» и преподаватели, потому что старшие студенты и магистранты, которые были тьюторами в «Первой группе», уже доросли до ассистентов и дали новое преподавательское поколение, которому мы сейчас даем заточку зарубежными стажировками и сильными научными контактами. В известном смысле это стало прологом к новому поколению магистерских программ, которые мы объявили в 2017 году.

Что это за программы?

Девять учебных программ по трем направлениям: экономика, финансы и менеджмент. Причем финансы впервые присутствуют в этой раскладке как самостоятельная специальность, где сильные молодые исследователи соединились с практиками — лидерами своих индустрий и крупными научными умами как российской науки, так и мировой. Впереди, я думаю, преобразование аспирантуры. Надо сказать, что для людей, вышедших из студенческого возраста, такое преобразование может оказаться весьма полезным, так как сегодня даже блестящее образование, приобретенное 20 лет назад, не дает возможности так же хорошо ориентироваться в мире, как это было 20 лет назад. Поэтому очень востребованны и, мне кажется, очень современны по форме и содержанию наши программы дополнительного образования и программы MBA, включающие модули в иностранных университетах и дистантные курсы. Все это — неизбежное полезное следствие того преображения образовательного процесса, которое вот уже пятый год происходит на экономическом факультете МГУ. Но, повторюсь, происходит это не на пустом месте: помимо ЭМШ, в основе преобразований лежат наши культурные традиции, фундамент, заложенный предыдущим поколением руководителей и преподавателей. Хочу напомнить, что именно в МГУ в 1992 году была создана первая в стране магистратура и сформированы соответствующие методы обучения, в то время как большинство российских вузов только-только осваивают этот особый жанр. Поэтому нам легче: мы стояли и стоим на плечах предыдущих поколений, как это всегда было свойственно МГУ.

Какие качества вы воспитываете в будущих экономистах?

Я буду говорить, может быть, о странных вещах, не имеющих прямого отношения к экономике, потому что конкурентоспособность в экономике и управлении, в научной и организационной деятельности сегодня создает наличие гуманитарной культуры и определенных социокультурных качеств, прежде всего умения работать в команде. Некоторые вузы очень увлеклись конкурентными схемами воспитания студентов, личными рейтингами и так далее. Но, знаете, компания, в которой каждый конкурирует с каждым, — это кошмарный мир, в который вряд ли кто-нибудь захочет попасть, или, по крайней мере, из таких компаний быстро сбегают. Успешными являются компании, которые конкурируют друг с другом на основе командной работы людей в коллективе. Так вот, наши студенты владеют навыками командной работы. Это характеристика, необходимая для экономистов сейчас, но ценность ей дает действительно приложение гуманитарной культуры к тому, что экономист должен уметь по умолчанию — владеть математическими методами, содержанием экономических наук и английским языком.

Какое место занимает сегодня экономика среди прочих наук?

В созвездии университетских наук экономика лежит на стыке между естественными науками с их математическим языком, который экономика очень любит, и гуманитарными науками с их глубоким пониманием смыслов, обустраивающих мир, культуру и человека. Поскольку мы, экономисты Московского университета, всегда это понимали, нам удавалось воспитывать и министров, и художников, и писателей, и преобразователей, и тех людей, которые вырабатывают стратегии страны. Думаю, что функция производства экономических и управленческих элит России и сопредельных государств — это задача, на которой экономический факультет будет стоять и впредь.

Как экономиста вас во многих интервью очень много спрашивают о путях развития России: менталитете, экономике, ошибках. Давайте просто: в чем главная проблема нашей страны сегодня и как ее решить?

Проблема России, и не только России — у нас есть страны-собратья, которые совершают подобные исторические движения, — состоит в том, что мы имеем вроде бы хорошие предпосылки для высоких результатов и выхода в мировые лидеры, но каждый раз, дотянувшись до этого уровня, мы снова сползаем вниз. Это так называемый «эффект колеи», path dependence problem. На мой взгляд, эта проблема существует уже 300–400 лет и при заметных исторических, экономических и технологических результатах России не позволяет ей закрепиться на видных позициях в мире и создает комплексы у населения и правительства. В принципе, эта проблема имеет решение, которое лежит в плоскости длинного горизонта планирования. Оно требует синхронных преобразований институтов как нормативных структур: институтов неформальных, которые существуют как культурные практики, институтов политических и так далее. Главной нашей надеждой в этом преобразовании является то, что мы имеем прекрасную точку опоры в виде очень хорошего, высококачественного человеческого капитала. Правда, качество его, к сожалению, регулярно проверяется «от обратного» — тем, что, отдавая этот высококачественный материал миру, мы устраиваем его отнюдь не уборщиками и не мойщиками посуды. Надеюсь, что найдутся такие стратегические схемы, которые обеспечат переход российской экономики с опоры на исчерпаемые ресурсы к опоре на высококачественный человеческий капитал, который Россия в последние 150 лет производит достаточно регулярно. Решение этой проблемы как раз связано с теми преобразованиями институтов, о которых я говорил, и для начала — установлением долгосрочной ориентации на последовательное развитие. Если же мы продолжим состязаться в беге на короткие дистанции, мы проиграем.

 Журнал СТИЛЬ открывает серию интервью с участниками и гостями Бизнес-клуба МГУ. Это люди, которые сегодня определяют настоящее и будущее российского бизнеса, – ведущие экономисты и маркетологи страны, топ-менеджеры и собственники крупных компаний, создатели самых успешных стартапов нашего времени. Автор рубрики и постоянный собеседник наших спикеров в Москве – Владислав Шадринцев, студент экономического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, член Бизнес-клуба МГУ.