Почему в Новосибирске не приживаются здравые идеи?

Когда от некоторых построенных в последние годы зданий хочется поскорее отвернуться, чтобы не видеть, возникает вопрос: отчего в городе не приживаются, а часто просто не замечаются здравые идеи по его формированию, почему во главу угла ставится чья-то меркантильная заинтересованность, граничащая с полной градостроительной беспомощностью?

Г.Н. Туманик.
Журнал «Проектирование
и строительство в Сибири», 2014 г.

СТИЛЬ: Владимир Петрович, в каком направлении, на ваш взгляд, должна развиваться новосибирская архитектура?

ВЛАДИМИР АВКСЕНТЮК: Я сторонник того, чтобы Новосибирск оставался самим собой, сохранить его идентичность и не делать из нашего города безликую пародию на западные города. Важно пытаться действительно проникнуться культурными традициями, работать с уже существующими городскими и архитектурными элементами, присущими определённому месту. Облик Новосибирска должна формировать современная российская архитектура, отражающая особенности нашего города, его традиции и национальные особенности восприятия. Согласно архитектурным традициям нашей страны, в облике здания должна читаться разнообразная информация, которая дарит радость, оставляет ощущение красоты и гармонии. Поэтому Новосибирск может и должен быть красивым! Возьмем жилые дома на улице Станиславского, построенные в духе «индустриального романтизма». Несмотря на то, что здания построены давно, они нравятся людям: арки, колонны, затейливые карнизы — все радует взгляд. А популярные сегодня стеклянные фасады, наоборот, не дают достаточной зрительной информации, поэтому авторы проектов зачастую начинают играть с геометрией здания, так что человек иной раз подумает: «И чего это оно так изогнулось?»

Ваш знаменитый проект — бизнес-центр Golden Plaza на Инской — имеет полностью стеклянный фасад.

Со стеклом можно работать очень по-разному. Здание Golden Plaza – это своеобразная архитектурная пауза между разными по архитектурной стилистике зданиями, которые отражаются в его стеклянных фасадах. Интересный объект со стеклянным фасадом мы предлагали построить на площади Кондратюка — 25‑этажный дом в форме ракеты, олицетворяющий возвышенные мечты одного из основоположников космонавтики, в честь которого названа площадь. Проект уже был полностью готов к строительству, но, к сожалению, в стране настали трудные времена, владелец земельного участка сменился.

ДАРЬЯ АВКСЕНТЮК-КАМЕНСКАЯ: Самое главное, что в этом проекте была отражена история Новосибирска. Владимир Петрович уверен (и я полностью его поддерживаю), что здания, которые строятся сегодня, должны быть знаковыми для нашего города, должны подчеркивать его идентичность, его культуру и традиции.

Согласно российским архитектурным традициям,
в облике здания должна читаться разнообразная информация,
которая дарит радость,
оставляет ощущение красоты и гармонии

Мы ездили на архитектурную биеннале в Венеции, где был проведен такой художественный эксперимент: в города мира — Париж, Венецию и другие — пытались вписать копии зданий и архитектурных элементов из Токио — это выглядело просто смешно.

ВЛАДИМИР АВКСЕНТЮК: А у нас на Студенческой целая улица застроена «под Амстердам», напротив которого так же в ряд стоит типично советская застройка. Между тем, у нас есть объекты, которые давно определили уникальное лицо город. Порой они бывают не очень красивыми, но для нас являются знаковыми, и по ним люди, которые сюда приезжают, идентифицируют Новосибирск. Это, например, здание кинотеатра имени Маяковского. Да, оно старое и не очень эстетичное, но сносить его и делать на его месте какое-то очередное безликое сооружение было бы неправильно, ведь это часть нашей истории. Так же и скульптура Ленина перед оперным театром, безусловно, спорный объект, но и у жителей, и у гостей города он уже прочно ассоциируется с Новосибирском.

Но ведь в процессе развития города нужно придавать архитектурным идеям прошлого новое, современное звучание?

ДАРЬЯ АВКСЕНТЮК-КАМЕНСКАЯ: Хорошим примером такого современного решения, которое гармонирует с традиционной новосибирской архитектурой, я считаю фасад исторического здания, где сейчас располагается универмаг Lukse: классический сдержанный дизайн и красивые детали — смотрится вполне актуально.

ВЛАДИМИР АВКСЕНТЮК: Я считаю образным и знаковым наш проект Еврейского общинного центра на улице Щетинкина — объемное решение здания сразу дает понять, что это не магазин и не офисное здание, а центр национальной культуры.

А кафе-шарик у «Глобуса» вам нравится?

ВЛАДИМИР АВКСЕНТЮК: Вы знаете, да. Во‑первых, оно тоже уже стало своеобразной достопримечательностью Новосибирска. Во‑вторых, в данном случае его необычная форма выглядит уместно в ансамбле с театром. Кстати, в свое время мы предлагали завершить этот ансамбль детским кафе в виде летающей тарелки — к сожалению, проект не был реализован.

Зато в конце прошлого года, наконец, на площади Гарина-Михайловского открылся торговый центр «Апельсин», построенный по вашему проекту. Расскажите об истории его создания.

Площадью Гарина-Михайловского мы занимаемся вот уже 15 лет, и у нас давно есть комплексное решение ее реконструкции. В первую очередь речь шла об обширном подземном пространстве, которое объединило бы цокольный этаж железнодорожного вокзала, метро, большую подземную автостоянку и переход к подземным этажам торгового центра. Кроме того, нужно было «раскрыть» само здание вокзала, которое сейчас потерялось на фоне башенки пригородных касс, и его так и хочется как-то принарядить. Акцент в решении площади должен быть именно на главном здании вокзала, которое является памятником архитектуры, одним из важнейших зданий в городе. Следуя этой идее, мы спроектировали «Апельсин». Нашей задачей было сделать здание интересным, но оставить доминантой площади здание вокзала. В процессе работы нередкими были споры с московским заказчиком: он считал лишним многие наши предложения. Мы убедили его, что нам жить в этом городе и мы не можем руководствоваться исключительно критериями «побыстрее» и «подешевле» — делать нужно красиво.

В одном из своих интервью вы рассказывали, что во время вашей работы в Сибгипротрансе с 1960 по 1991 год проекты вокзалов создавались совместно с известными художниками и скульпторами. Сейчас есть такая практика?

ВЛАДИМИР АВКСЕНТЮК: Очень редко. Дело в том, что в советское время архитектура рассматривалась как синтез искусств: архитектура, живопись, скульптура — на художественное оформление здания отдельно закладывались деньги. Произведения монументального искусства были неотъемлемой частью композиции здания. Например, новосибирским художником Николаем Грицюком был расписан бар внутри вокзала в Тобольске, в зале ресторана замечательный рижский скульптор Виктория Пельше сделала прекрасную чеканку, а московским художником Германом Черемушкиным было выполнено мозаичное панно в зале ожидания и рельефы на фасаде. Я много работал с новосибирским художником Юрием Катаевым при строительстве вокзалов на БАМе. Тогда трудно было представить, чтобы что-то было сделано без согласования архитектора, — все конструктивные, технические и художественные решения обсуждались прежде всего со специалистами.

ДАРЬЯ АВКСЕНТЮК-КАМЕНСКАЯ: Сейчас судьба большинства новых проектов определяется мнением непрофессионалов: не архитекторов, не градостроителей, а общественников и инвесторов, хотя архитектор всегда лучше знает, как должна быть организована городская инфраструктура. Игнорировать мнение профессионала в этом вопросе — все равно что, заболев, обратиться не к врачу, а к соседу по подъезду или вообще заняться самолечением.

Как-то можно преодолеть эту негативную инерцию?

ДАРЬЯ АВКСЕНТЮК-КАМЕНСКАЯ: Хотя бы перестать портить город дальше, иначе архитектурный абсурд скоро действительно станет фирменным стилем Новосибирска. В некоторых местах еще можно изменить ситуацию, уделив внимание мелочам. Например, пешеходная зона рядом с «Красным факелом» — совершенно непопулярное место потому, что там неудобно ходить: мрачные подземные переходы, узкие тротуары, ветер и шум магистрали. Необходимо пересмотреть это пространство на уровне глаз человека: оживить переходы, продумать благоустройство. В качестве примера могу привести деловой квартал Синдзюку в Токио: все вокруг застроено небоскребами, но нижний уровень решен максимально комфортным и масштабным для пешеходов. Также необходимо освободить Новосибирск от избытка рекламы, которая сегодня портит даже самые удачные городские пейзажи. Часть зданий можно реконструировать — это даст возможность изменить в лучшую сторону внешний облик некоторых улиц. А там, где «косметическими» средствами обойтись нельзя, дома можно и сносить. Например, бизнес-центр на улице Фрунзе, 5 и его «брат-близнец» напротив не имеют никакой художественной ценности, гораздо проще построить новые, красивые здания.

А что делать с улицей Ленина?

ВЛАДИМИР АВКСЕНТЮК: Разрабатывать комплексное решение, включающее в себя и площадь Ленина. Мы такое решение в свое время предлагали: в него были включены подземные парковки с переходом в метро и торговые площади. На поверхности были предусмотрены прогулочные и пешеходные зоны — так, чтобы отдыхающие горожане не мешали людям, живущим в окрестных домах. А те проекты, которые сейчас разрабатываются московским архитектурным бюро «КБ Стрелка» требуют большого внимания со стороны профессионального сообщества города, так как они затрагивают территории, являющиеся лицом города Новосибирска.

Дарья, вы несколько лет работали в творческой мастерской своего отца, а также были главным архитектором проектно-экспертной компании «РЕКОН» — у вас уже сформировался собственный стиль в работе?

ДАРЬЯ АВКСЕНТЮК-КАМЕНСКАЯ: Я очень уважаю Владимира Петровича и во многом разделяю его взгляды, но, безусловно, у меня есть свои предпочтения в архитектуре. Из современных стилей я люблю так называемый лофт: мне нравится работать с бетоном, металлом и другими фактурными материалами. Очень интересны, на мой взгляд, бионические формы, то есть формы живой природы, которые мы предлагали в нашем проекте нового корпуса НГУ и в концепции развития Заельцовского парка.

Проект нового корпуса НГУ обошелся бы чуть дороже на этапе
строительства, но в перспективе «шуба» из грунта и зелени гораздо лучше сохраняла бы микроклимат в помещениях,
а, следовательно, снижались бы расходы на эксплуатацию

Мастерская много занимается ландшафтными – проектами парков, благоустройства общественных и придомовых пространств. Мне близки по духу экологические проекты, проекты на воде, поэтому моей дипломной работой был проект застройки на Оби.

Не кажутся ли вам такие проекты в Новосибирске фантастикой?

ДАРЬЯ АВКСЕНТЮК-КАМЕНСКАЯ: Прогресс ушел так далеко, что материалов и технических решений для любой среды и любого климата можно найти массу — ограничения, скорее, в головах людей. Например, проект нового корпуса НГУ обошелся бы чуть дороже на этапе строительства, так как требовал более высокой прочности конструкции, чтобы выдержать зеленую «шубу» сверху. Но в перспективе эта же «шуба» из грунта и зелени гораздо лучше сохраняла бы микроклимат в помещениях, а, следовательно, снижались бы расходы на эксплуатацию. А если газон потеряет вид, то поменять него не сложнее, чем рубероид на крыше.

Отдельным интересным направлением вашего творчества является проектирование храмов. Владимир Петрович, вы — автор проекта Вознесенского кафедрального собора Новосибирской области. Как рождался облик главного православного храма региона?

ВЛАДИМИР АВКСЕНТЮК: Проектом учитывалась как преемственность с существующим деревянным храмом, так и современное прочтение традиционной храмовой архитектуры. Строительство храма велось в условиях его постоянной эксплуатации, так как в то время это был единственный действующий храм в городе. В проектировании мы учитывали все каноны храмового зодчества, согласно которым, входя в храм, прихожане должны ощущать все его пространство, наполненное светом и воздухом, — видеть некий образ рая на земле. Постройка была отмечена дипломом I степени на Всероссийском смотре лучших архитектурных произведений года.

Какие храмы и церкви берутся за образец при строительстве современных церквей?

ВЛАДИМИР АВКСЕНТЮК: Каждое здание должно соответствовать месту и времени, в котором оно построено. Задача архитектора — опираясь на строгие каноны, вписать в облик храма современные тенденции и создать памятник архитектуры именно XXI века, который станет культурным наследием для наших потомков. Также важно решать в комплексе со зданием пространство вокруг храма. Например, сейчас мы работаем над проектом благоустройства соборной площади в Колывани, на которой находится реставрируемый собор. В проекте мы стараемся создать пространство, отвечающее современным потребностям, включая в него элементы традиционного православного зодчества.

ДАРЬЯ АВКСЕНТЮК-КАМЕНСКАЯ: Речь идет не только о внешнем облике храма: сейчас в строительстве можно использовать современные материалы, позволяющие реализовывать интересные идеи по освещению и акустике. Разумеется, все архитектурные решения согласовываются с епархией, настоятелем храма и заказчиком (благотворителем, пожертвовавшим деньги на строительство храма). Иногда храм строится, что называется, всем миром — как храм в честь преподобного Серафима Саровского на левом берегу, в 1‑м переулке Пархоменко.

ВЛАДИМИР АВКСЕНТЮК: Решение о строительстве храма было принято давно, но очень долго дело не двигалось. А у меня мастерская находится прямо рядом с храмом, и каждый день я прохожу мимо него. Однажды я зашел к настоятелю и предложил сделать проект новой церкви. Проектную документацию разработала ПЭК «РЕКОН» под руководством Дарьи.

ДАРЬЯ АВКСЕНТЮК-КАМЕНСКАЯ: Новый храм будет пристроен к зданию действующей церкви, и в нем появится молельный зал на 300–400 человек. В старом здании после реконструкции будет работать воскресная школа, а потом появится крестильня. Венчать церковь будет большой купол с пятью луковками, символизирующий единство Бога и совершенство творения. Мы надеемся, что со временем у храма появится и благоустроенная территория, которая будет логично увязана с территорией монумента Славы и даст новую жизнь целой улице.

Эта работа вам оплачивается?

ДАРЬЯ АВКСЕНТЮК-КАМЕНСКАЯ: В основном такие проекты — больше для души. Они намного более ответственные, потому что церковь строится не для священников, а для Бога, и для людей. Но когда ты видишь дело рук своих, понимаешь, что созданное тобой здание будет служить людям не одно десятилетие, а может быть и столетие, то понимаешь, что получил самую большую благодарность и самую высокую награду, о которой может мечтать архитектор.