СТИЛЬ: Владимир Николаевич, ваши работы, посвященные Новосибирску, неизменно вызывают улыбку и поднимают настроение. Почему вы так позитивно относитесь к городу, который многие ругают за серость и спорные архитектурные решения?
ВЛАДИМИР КУРИЛОВ: Порой мимолетные впечатления определяют отношение к некоторым вещам на всю жизнь. В юности я был влюблен в прекрасную девушку, и однажды нам удалось провести несколько дней в Санкт-Петербурге (тогда еще Ленинграде). Так совпало, что она поехала туда в отпуск, меня отправили в командировку, и эта встреча в красивейшем городе России, построенном архитекторами с мировым именем, была действительно незабываемой. Счастливый и влюбленный, я прилетел обратно в Новосибирск, и, пока ехал из аэропорта на автобусе, мне казалось (и я до сих пор так думаю), что наш город не хуже Ленинграда — более суровый и сдержанный, но с собственным лицом. И я до сих пор так думаю. А то что он серый — так и в большинстве европейских городов очень много серого цвета. Просто одно дело, когда серым город становится от грязи и пыли, и совсем другое — благородный, аристократичный серый цвет, оттенки которого находят отражение в работах архитекторов и дизайнеров. В 30‑е годы новосибирские архитекторы разработали рецепт каменной сибирской штукатурки из сибирского гранита для облицовки фасадов зданий. Она имеет разнообразные серые оттенки и при должном уходе может служить веками.
Современные отделочные материалы рассчитаны максимум на 20 лет, и, кроме того, они зачастую пожароопасны. Что касается цвета, то сейчас многие бросились раскрашивать здания в яркие, контрастные цвета, и порой это выглядит очень нелепо — у меня даже есть серия ироничных акварелей на эту тему.
Иронии в ваших работах действительно хватает.
В основном я смеюсь над неловкой архитектурой Новосибирска, чаще всего современной. Старая застройка уходит в прошлое, исчезает, и ее уже даже как-то жалко. А вот новые сооружения бывают действительно нелепыми, и, поскольку я учился на архитектора, это вызывает у меня раздражение.
Однако над оперным театром вы шутите так же, как над бизнес-центром «Якутия», «Бутоном» или Бугринским мостом.
Оперный театр, наверное, самое достойное здание Новосибирска, в строительство которого был вложен колоссальный труд огромного количества людей. Он проектировался и начал строится как здание другого назначения, имеет очень длинную, интересную и драматическую историю, эта история продолжается на наших глазах, приобретая порой трагикомические черты, вроде того что мужчина-директор ушел в декретный отпуск и тому подобное — отсюда и юмор. «Гостиница «Якутия», на первый взгляд, кажется яркой и жизнерадостной акварелью, но всмотритесь: желтые, синие, черные пятна — это горы грязного снега вокруг. Хотя «Якутия» — это давняя история, а вот «Бутон» представляет более современный образец новосибирской архитектуры, и я часто изображаю его на своих открытках с городскими пейзажами.
Дело в том, что я занимаюсь посткроссингом (обмен открытками с жителями разных стран — прим. ред.), и, получая от меня открытки, адресаты из Швейцарии и Франции удивляются тому, что у нас есть такая современная архитектура. А ведь у нас есть еще интересные дореволюционные постройки, конструктивизм и еще много объектов, достойных внимания. Даже наши деревянные, занесенные снегом домишки могут стать частью удачного пейзажа и смотреться по-своему мило и интересно.
И все-таки что, на ваш взгляд, откровенно портит новосибирские пейзажи?
Жуткая реклама, которая особенно ужасно смотрится в центре города. Я не утверждаю, что рекламу нужно полностью убрать — в свое время, когда ее не было, Новосибирск выглядел довольно скучно. Но был период баланса, когда вывески смотрелись красиво, да и световая реклама была сделана с большим вкусом и не выпячивалась на первый план. А сейчас многие фасады и входы в здания просто изуродованы навороченными рекламными вывесками. Яркий пример — здание 22 на Красном проспекте. Сравните, насколько плохо там сделана вывеска «Чашка кофе» и как деликатно оформлены вывески заведений, расположенных ближе к областной администрации: надписи из металла, которые не портят внешний облик здания. Как дизайнеру мне доводилось работать с заказчиками, которые готовы были за любые деньги повесить свою рекламную растяжку, даже если она закроет оперный театр — бизнес совершенно перестал доверять профессионалам. Раньше невозможно было представить, чтобы заказчик диктовал архитектору, где ему сделать дверь или окно, а сейчас зачастую именно так и происходит.
Вы являетесь доцентом кафедры коммуникативного дизайна и графики в НГУАДИ. Чему учите своих студентов?
Я стараюсь воспитывать в них профессиональную совесть, чтобы они выполняли свою работу качественно и профессионально, порой даже вопреки материальным соображениям. Делать рекламу их и без меня научат, но надо понимать, что коммерческие проекты уходят довольно быстро, а художественное качество остается надолго. Кроме того, дизайн городской среды включает в себя не только рекламную часть, но и вообще удобство жизни и коммуникации в городе. Например, у нас до сих пор не всегда понятно, куда выходить из метро — даже я иногда теряюсь, когда мне нужно пройти по новому адресу от станции «Площадь Маркса» или какой-то другой отдаленной станции, потому что нет понятных указателей. Казалось бы, элементарные вещи, которые давно разработаны в других городах, но у нас их почему-то до сих пор нет.
Нет, потому что нет специалистов?
Не в этом дело. Выпускники новосибирской архитектурной академии успешно работают в Москве, Санкт-Петербурге, Нью-Йорке, разных городах Германии — то есть наше образование, и наши молодые кадры вполне конкурентоспособны на международном уровне. Но, во‑первых, большая часть молодежи старается уехать из Новосибирска, а оставшимся просто негде себя проявить, потому что у нас нет комплексного градостроительного решения, где было бы проработано все: от поэтапного плана застройки до велодорожек, вывесок и указателей. Именно из-за отсутствия генерального плана зашло в тупик не только эстетическое, но и бытовое, и инфраструктурное развитие города. Почему-то в XIX веке, прорубая в тайге Красный проспект, специалисты заранее рассчитывали, что это будет широкая европейская улица с бульваром, рассчитанная на интенсивное движение. Сейчас — точечная застройка и полное отсутствие какой-либо стратегии. Помню времена, когда в Новосибирске множество промышленных предприятий располагались в центральной части города и направление ветра люди определяли по запаху с мясокомбината, с жиркомбината, с химзавода. Сейчас заводы из центра убрали, но теперь он забит автомобилями, которые в бесконечных пробках производят в разы больше загрязнения и шума. Я не верю, что проблему пробок в центре и на главных магистралях нельзя решить. В европейских городах пространства бывает гораздо меньше, а центральные улочки намного уже, но такого скопления автомобилей в центре вы не увидите.
Кстати, почему вы почти не изображаете на своих картинах пейзажи других городов — за границей ведь есть великолепные образцы архитектуры?
Может быть, это склад моего характера, но эмоций и вдохновения мне хватает в Новосибирске. Например, когда я был в Барселоне, то она показалась мне слишком пряничной: парк Гуэль, Саграда-Фамилия прямо олицетворяют сладкую жизнь и похожи на огромные пирожные. Если бы я их и рисовал, то, наверное, тоже с долей иронии. С другой стороны, в Новосибирске есть свое воплощение праздника жизни — оперный театр, который я как-то изобразил похожим на роскошный торт. Согласитесь, гораздо интереснее изобразить часть родного города, чем писать растиражированные виды европейских столиц.
Вы сказали, что занимаетесь посткроссингом. Как появилось такое модное увлечение?
Я с детства люблю открытки. Когда кто-нибудь из родственников или друзей уезжал в другой город, оттуда обязательно присылал открытку. Мне ужасно нравилось их перебирать — возможно, так появилась моя тяга к изобразительному искусству. Пару лет назад дочка рассказала мне о популярном тренде — посткроссинге, и с тех пор я этим занимаюсь. Германия, Нидерланды, США, Южная Африка, Китай, Суринам — открытки приходят со всего мира, и это всегда кусочек другой страны и ее культуры. Поскольку мне нравятся рисованные городские пейзажи, я прошу, чтобы мне присылали именно их, и порой попадаются изумительные вещи. Приходили открытки, которые путешествовали по миру больше года, пока добрались до меня. Интересно разглядывать все эти марки и штемпели, ощущать в руках какие-то отпечатки и помятости, образовавшиеся в дороге, — пытаться представить историю их долгого пути или фантазировать на эту тему.
Над чем вы работаете сейчас?
Изображаю родной НГУАДИ. Каждый день я по нему хожу и испытываю неудобство — крутые лестницы, нет лифта (смеется). А если серьезно, это здание имеет богатую историю. В начале XX века его спроектировал наш знаменитый архитектор Андрей Крячков. Изначально оно было двухэтажным, а в 30‑х годах его надстроили, и в целом получился достаточно качественный, проработанный фасад, который интересно запечатлеть. Сначала я, как всегда, сделаю документальное изображение, а потом обязательно несколько ироничных вариантов, ведь юмор помогает преодолевать повседневную рутину, невзгоды и трудности, а жизнь становится ярче и веселее.