Если меняешься, значит ты жив

Ваше знакомство пришлось на студенческие 90-е годы. Музыка, съемки любительского кино, создание песен, первые выступления, в том числе скандальные, – экономически тяжелое, но при этом творчески насыщенное время. Каким вы его ощущали, живя в Крыму?

Владимир ТКАЧЕНКО: Глобально было много плохого: бандиты, нищета, разваленная страна, экономическая разруха, обломки империи. Украина разделилась на три категории: челноки, бандиты и нищеброды. Но мы были юны и счастливы. Времена не выбирают, как сказал поэт Кушнер. Нам было хорошо от весны в голове и от гормонов. Молодость даже на дыбе прекрасна. Мы производили впечатление фатально чокнутых. Наверно, так оно и было. Люди с головой должны были чем-то торговать. Но если уж ты медицине обучаешься, то, будь любезен, не отвлекайся на всякую чушь. А мы были без головы и отвлекались. Человеческая жизнь тем и хороша, что попасть в какой-то её предыдущий период невозможно.

А сейчас, на ваш взгляд, студенты часто «отвлекаются на всякую чушь»?

Максим КУЧЕРЕНКО: Нам сегодня судить сложно, главное, чтобы вуз был с традициями и соответствовал известному старинному определению alma mater. Мы, конечно, общаемся с теми, кто приходит на наши концерты в разных городах. Одна девушка из Екатеринбурга сказала, что сейчас жизнь в общежитиях скучная, потому что работает вайфай. Но я уверен, что есть такие герои студенческой жизни, которые плевали и на вайфай (говоря о дне сегодняшнем), и на жесткую советскую консервативную дисциплину (говоря о дне вчерашнем). Народные борцы со скукой – вот на них и держится студенческая энергетика. У нас был такой друг, Дима Приступа, терминатор по жизни и глубокий лирик в душе. Мы шли в ночи по улицам Симферополя за самогоном на ж/д вокзал и напарывались на какую-нибудь хулиганскую стычку. Но в то же время были прекрасные профессора, которых мы считали полубогами, идеологи гуманизма и просвещения. Неповторимый, блистающий, хмельной, чувственный мир – это и есть студенчество.

А что сегодня вас делает счастливым?

В.Т.: Кофе, наличие цели и любовь.

Судя по выступлениям, вам нравится формат квартирников. Любите камерную дружескую атмосферу?

М.К.: Квартирники – это супер. В любом виде. Мы с Владимиром играем их и вместе, и порознь. Если бы у Винни Пуха была гитара, он ходил бы и играл квартирники. Но тут есть свои нюансы: например, ты сыграл пару песен, и из двадцати человек тебя послушало десять, а еще десять курили, пили и общались по углам. Это не квартирник. А если ты сыграл сет и ввел в транс всех присутствующих, включая домашних животных, то тогда это был квартирник.
Как-то я появился в совершенно для себя неизвестной компании. Это был день рождения одноклассницы моей восьмилетней дочери. Там были и шашлык, и аниматоры, и красивое праздничное оформление – не хватало парня с гитарой. И тут появляешься ты и ставишь точку на этом празднике жизни. И шашлык, и аниматоры, и праздничная атмосфера удесятеряются в своем эффекте.

Если ты сыграл сет и ввел в транс всех присутствующих, включая домашних животных, то тогда это был квартирник

Особенно круто, если рядом музыканты из других групп. Так мы сыграли суперквартирник с севастопольской группой «Приморский парк» на юбилее художника Александра Воцмуша. А на днях бомбически пели с актером Анатолием Белым дома у телеведущего Сергея Белоголовцева.

У вас есть цикл песен, посвященных авиационной теме. Это случайность или вас что-то связывает с авиацией?

М.К.: Да, это длинное тематическое высказывание – роман в песнях или заявка на мюзикл. Что-то в этом есть необъяснимое. Может быть, загадка скрыта в аэрофобии? Как с Михаилом Кругом – человек, не имеющий отношения к криминалу, создал один из лучших циклов bang-bang-шансона. Наши первые с Владимиром гастрольные поездки сопровождались возлияниями на борту – это как-то успокаивало и придавало душевных сил.

Вы не раз говорили, что с определенного момента стали упрощать тексты. Что именно вы считаете в песне «сложностью»?

М.К.: Первые альбомы были окрашены очень фривольным и экспериментальным лексиконом. От этого всего веяло определенным аутизмом. Отчасти это был ответ на лексические шаблоны в поп- и рок-музыке середины девяностых. И они до сих пор работают. Вы будете удивлены, но шаблоны эти произрастают из текстов песен Пугачевой периода работы с Игорем Николаевым. А в рок-музыке это шаблоны Маргариты Пушкиной. После тысячной копии всех этих зонгов получились универсальные лекала, которые используются в половине всего валового музпродукта. Примеров приводить не буду, чтобы никого не обижать. Печальнее всего, что толковые ребята, которые пишут песни, сегодня дико следуют этому символическому ряду. Это тематическое и лексическое оскудение. Поэтому понятен успех пишущих песни выпускников журфака (рэпер Хаски) или факультетов иностранного языка (блистательный сонграйтер Михаил Василенко). Это люди, в силу своей профессии находящиеся внутри речевого потока.
На Цветном бульваре, где я живу, в конце 19-го века был рынок на окраине, по типу известного и не так давно упраздненного Черкизовского рынка. На Трубной улице в течение семи лет жил один студент, который подрабатывал журналистикой и написанием рассказов. Он ходил на этот рынок. Смотрел и слушал и был внутри живого потока речи современников. Это был молодой Антон Чехов. Поэтому для формирования своей интонации нужно двигаться от шаблона к индивидуальным фишкам и, проходя через коридор живого языка, оставаться понятным для всех.

Что вам обычно дается сложнее – написание текста или музыки?

В.Т.: Сложнее всего мне даётся совершать смелые поступки. Переламывать себя и изменяться. Это очень сложно, но очень важно. Если меняешься, значит ты жив. Иногда встречаешь человека, которого не видел 20 лет, а он совсем не изменился. Какая прелесть. Чем он 20 лет занимался? В консервной банке лежал? А про текст и музыку я ничего нового не скажу – всё как-то само собой пишется.

В «Википедии» вашей музыке приписывают поэтизм, экспрессионизм, следование традициям корневого рока. Как вам такое описание?

В.Т.: Я бы ещё добавил когнитивный диссонанс, корпоративную амбивалентность и двойные стандарты. Слушайте, есть просто песни. В песнях есть слова и мелодии, всё очень просто. Не добавляйте к своему восприятию новых эстетических штампов – от них портится аппетит и снижается либидо.