Во саду ли, в огороде…

Трансформация дачной культуры

Для начала зададим себе вполне абстрактный вопрос: например, может ли право запретить небесному телу, скажем, астероиду, нарушать покой Земли и заставить его изменить опасную траекторию движения? Ответ очевидный: увы, нет. И даже такие вполне земные погодные феномены, как ураганы, торнадо, бури и штормы, извержения вулканов и землетрясения и прочая, и прочая, неподвластны правовым велениям. Право не способно предопределить исход футбольного матча, не говоря уже о том, чтобы понудить людей возобновить прерванную дружбу, или, допустим, заставить общество забыть негативный социальный опыт. Многое в жизни природы и человеческого поведения находится за пределами правовых возможностей. Но не всё! Иногда праву удаётся раздвинуть устоявшиеся рамки традиции и начать осваивать иные пределы социального конструирования, выполняя роль инструмента формирования принципиально другой социальной реальности, отсекая отжившее и расчищая дорогу новому и прогрессивному.
Так, совсем недавно право вычеркнуло из социального опыта такое старомодное явление, как дача. Были дачи, и их по мановению юридической волшебной палочки не стало. На месте дачных поселений согласно новому закону «О ведении гражданами садоводства и огородничества для собственных нужд» (№ 217-ФЗ) возникли садоводческие и огороднические земли, где будут вести свою деятельность садоводы и огородники. По этой логике «дачность» искореняется как явление и, вполне возможно, что скоро вместо радио «Дача» появится радио «Сад и огород»: раз с лица земли изгнаны дачи, нет им места и в эфире.

Вместо сезонного дома, каким в основном была дача, появляется дом для постоянного проживания, зачастую вообще в качестве единственного дома для всей семьи

На самом деле, дачная культура, действительно, постепенно трансформируется, по преимуществу превращаясь в новое градостроительное и социальное явление — коттеджные поселки. Если дача была временным убежищем от городской квартиры, то коттедж превращается в новую форму городского жилья — в тот самый дом на земле, до которого доросла дача. И получается, что вместо сезонного дома, каким в основном была дача, появляется дом для постоянного проживания, зачастую вообще в качестве единственного дома для всей семьи. При этом дачи как таковые, конечно же, остались, и хотя их природа не так категорична, как природа уже упоминавшихся астероидов, просто так избавиться от них путём юридической трансформации в сады и огороды вряд ли можно без потерь в сфере здравого смысла и без разрушения укоренившихся жизненных принципов и привычек.

Все в сад!

Спрашивается, встречались ли на дачных участках отдельные садовые деревья или, допустим, кусты смородины и прочие там грядки с овощной продукцией? Зачастую да. Но можно ли по этому признаку перевести дачника в разряд садовода-огородника, вменив ему цель разводить сады с огородами для собственных нужд? При этом ещё и в корне изменить режим управления всей его коммунальной жизнью? Ответы на такие вопросы могут быть только однозначно отрицательными. Конечно же, нет. Хотя бы потому, что среди социальных целей, ради которых в жизни людей возникали дачи, были и очень далёкие от плодоовощного прагматизма. Например, писание стихов на даче в Переделкино. Или лодка и рыбалка на реке, на берегу которой построена дача. Или поправить здоровье. Или архитектурное творчество. Да просто что-то другое, но вовсе не сад и огород.
По общему правилу тот или иной гражданско-правовой статус гражданин приобретает по своей воле. И уж точно к аграрным занятиям человек приступает по своему желанию. Нельзя заставить это сделать по воле закона, определившего, что с сегодняшнего дня человек стал садоводом или огородником.
С появлением такого рода регламентов возникает настоятельная необходимость провести разграничение смежных явлений, и в первую очередь определить действительную сферу действия закона о ведении садоводства, для которой он предназначен и где способен принести регулятивную пользу. С другой стороны, ещё более важной задачей является не допустить «садовой экспансии», оградить от неправомерного расширения границ и распространения этого закона на те поселения, которые возникали не как сады и существуют за пределами садоводческих целей. И здесь мы вновь обращаемся к той самой реальности, которая постепенно возникла в нашем земельно-правовом ландшафте в том числе и в виде трансформации дач. Речь идёт о коттеджных посёлках.
Естественно-стихийно возникшая в последние годы форма поселения граждан разделяет судьбу всего незаконнорожденного: бесправное существование — вот их удел. Ярким примером здесь может послужить коттеджный посёлок «Европейский», появившийся на территории бывших Вторых Чкаловских дач. Именно ему сейчас угрожает судьба садового переформатирования.
Нет статуса — нет своих прав, поэтому могут образоваться желающие навязать чужие права и таким образом попросту завладеть притягательным объектом. Но если на бывшие дачи – дачи в прямом смысле, где люди отдыхали от городской жизни, в том числе и в свое удовольствие занимались работой на земле, – ещё как-то можно примерить юридические садоводческие формы, то для коттеджных посёлков они не подходят вовсе: нельзя же, в самом деле, без запредельного юридического притворства превратить предпринимателей, построивших в посёлке городские дома и живущих там со своими семьями, в садоводов.
При этом люди, проживающие в коттеджных посёлках, ничего не имеют против садоводческих или огороднических хозяйств. Там, где эти хозяйства уместны и действительно образованы по воле, например, садоводов‑любителей, они, безусловно, способны удовлетворять и интересы людей, и общественные интересы, но важно понять, что за пределами этих рамок статус садового устройства становится чуждым и совершенно неприемлемым.
Неуместным становится и вариант управления делами посёлка, предлагающий в качестве выбора одну-единственную форму управления в виде садовоориентированного товарищества собственников недвижимости. Принятая в посёлке в настоящее время форма управления в виде управляющей компании, осуществляющей профессиональное обустройство коммунальной сферы, подменяется, если примерять на себя садоводческий закон, формой самодеятельной демократии в виде пресловутого ТСН. Вместо Гражданского кодекса, устанавливающего в том числе правила управления общей собственностью, планируется на основе использования закона прямого действия, каким является закон о ведении садоводства, перейти именно на ТСН-управление.
Допускаем, что для садоводческих обществ с их аграрной деятельностью, учитывая ещё и её сезонный характер, вполне приемлемо управление посредством образования одного-единственного товарищества. Но коттеджный посёлок, в отличие от садоводческого поселения, представляет собой многопрофильный градостроительный организм, образованный для полноценной жизни людей, а не для усечённых целей ведения садов и огородов. Более того, в отличие от какого-нибудь локального участка обычной городской территории, коттеджный посёлок ориентирован к тому же на свои внутренние, как правило, более высокие коммунальные стандарты, достичь которых может только профессиональная организация. И здесь наличие повсеместно распространённого в сфере ЖКХ двоевластия, соперничества между ТСЖ (ТСН) и управляющей компанией, может принести только вред.

Частная земля в городской черте

Решение проблемы легализации коттеджных посёлков, конечно же, не в том, чтобы втиснуть их в первую попавшуюся правовую одежду с чужого плеча. В таких одеждах их можно будет использовать разве что в качестве пугала на тех самых садах-огородах. Коттеджным поселкам требуется адекватный юридический инструментарий, в котором найдут отражение назревшие проблемы современной коттеджной организации жизни людей.
И в первую очередь необходимо решить вопрос о том, к какой зоне застройки должны относиться коттеджные посёлки, существующие в населенном пункте, и в частности на территории города Новосибирска. Причём решение должно получить нормативный статус, закрепляющий в Правилах землепользования и застройки отнесение коттеджных посёлков к определённой жилой зоне. Логичнее всего — к зоне застройки индивидуальными жилыми домами. Нормативное решение о выборе территориальной зоны для коттеджных поселков избавит от необходимости всякий раз заново решать этот вопрос в индивидуальном порядке. И здесь своё крайне нужное слово может сказать муниципальная власть. Только она способна в пределах имеющейся у неё компетенции восполнить пробелы в законодательстве.

Но коттеджный посёлок, в отличие от садоводческого поселения, представляет собой многопрофильный градостроительный организм, образованный для полноценной жизни людей, а не для усечённых целей ведения садов и огородов

Особый класс градостроительных проблем возникает в отношении планировки территории коттеджных посёлков, поскольку абсолютное большинство этих посёлков строится на земле, находящейся в частной собственности, в отличие от садовых поселений, которые, напротив, когда-то возникли на переданной им государственной земле. И именно частный собственник — владелец территории будущего коттеджного посёлка — производит межевание участков под строительство коттеджей, отводит землю под внутрипоселковые дороги и места общего пользования. Вряд ли уместно нормы застройки муниципальной земли, предназначенной под общегородскую жилую зону, распространять на организацию межевания частной локально организованной и изолированной территории коттеджного посёлка. Во всяком случае в нормативном материале о коттеджных посёлках данный вопрос должен найти свое отражение. В частности, необходимо утвердить правило, что красные линии в коттеджных посёлках, если иное не установлено, совпадают с границами тротуаров. Причина такого варианта землеустройства объясняется высокой стоимостью земли в коттеджных поселках. Именно поэтому территория застройки совпадает с территорией, приобретенной в собственность: ничейной земли, предназначенной для перспективной застройки и ограниченной в этих целях красными линиями, в коттеджных посёлках попросту нет.
Право частной собственности на землю сказывается не только на характере жилой застройки, но и на размещении в коттеджных посёлках объектов социального и коммунально-бытового назначения. Всё по той же причине, связанной с высокой стоимостью земли и ограниченностью территории, в этих местах, скорее всего, не будут в ближайшее время строиться больницы, школы и другие учреждения, если только они изначально не войдут в бизнес-планы застройки территории и собственник земли не выступит предпринимателем по созданию объектов для обеспечения населения посёлка комплексом социально-бытовых услуг.

Право на адрес

Однако в любом варианте рассмотрения ситуации с отсутствием социально-бытовых объектов в коттеджных посёлках нельзя от неё скрыться за стенами садового товарищества. В том виде, в каком существуют все эти сезонные садоводческие поселения, им действительно пока не нужны многие элементы городской социальной инфраструктуры: ни детские сады, ни ателье проката, ни даже участки для голосования. Зимой их заснеженные территории красноречиво отказываются от активного участия в городской жизни. Но нельзя рассуждать по принципу: раз у вас в коттеджном посёлке нет объектов соцкультбыта, то вы можете быть… только садоводами. Это точно не пример логики, которую кто-либо вправе назвать градостроительной.
Вполне возможно, пришло время скорректировать нормы обеспеченности коттеджных посёлков полезными элементами городской культурно-бытовой среды. При этом стоит принять во внимание доступность социальных благ жителям посёлков с учётом их социально-экономического статуса, в том числе и обеспеченности личным транспортом: выбирая в качестве места жительства коттеджный посёлок, люди изначально планируют и обучение детей в школах, и поездки в магазины, и лечение в учреждениях здравоохранения и т. п. А если исходить из реальных предпочтений, которые уже сформировались у людей определённого круга, то они, как известно, осуществляют выбор всех этих объектов точно не по территориальному признаку. И жители нашего посёлка не исключение.
Вписанность коттеджного посёлка в систему «город» предполагает решение ещё целого ряда вопросов. Помимо того, что посёлку необходимо отнесение к соответствующей территориальной зоне, его жителям также требуется определённость их собственного местоположения. Иными словами, речь идёт о праве граждан на адрес: посёлок должен получить своё имя в системе городской адресации, а каждый гражданин в этом посёлке — соответствующий почтовый адрес.
Известны, например, такие права, как право на труд, право на защиту собственности, избирательные права и пр., и пр., а вот право на адрес вряд ли кому знакомо, поскольку до недавнего времени оно существовало незаметно и совершенно бесконфликтно. Но с появлением незаконнорожденного градостроительного образования в виде коттеджного посёлка его жители осознали во всей полноте энергетику реализации ранее неизвестного им права. Дома в собственности есть — адресов нет! Причина отсутствия адреса способна поразить самое закаленное воображение: «Город не заинтересован в присвоении вам почтовых адресов с указанием домов и соответствующих улиц, потому что в этом случае городу придется их чистить», — сказано! Чистить — это об улицах. И поэтому что угодно, только не обычный, привычный городской адрес. Лучше всего, конечно, «под яблоней», но можно — микрорайон (без улиц и с номерами домов по порядку от 1 до 221) или, что совсем самое простое, — территория товарищества собственников недвижимости. «А у вас как раз имеется такое товарищество из пяти человек, вот и будете называться его именем и получите соответствующие адреса: товарищ № 1, товарищ № 2, и т. д.». Нравится такой адрес? Вот и нам не нравится. Но пришлось даже просить об этом, иначе бы остались в зиму без газа: без почтовых адресов дома к газу не подключают.
Но, как говорится, уступишь на ноготок — всей птичке пропасть.
А пропасть предстала перед нами, не заставив себя ждать. То самое товарищество из пяти неплательщиков (созданное ими для оправдания своих коммунальных неплатежей), дождавшись закона о садоводах, решило, что этот закон про них и позволит им взять в свои руки бразды правления, превратив всех остальных в подчинённых им садоводов. В их интерпретации ТСН становится управителем территории, поскольку в почтовом адресе территория посёлка названа территорией этого самого ТСН. Абсурд! По этой логике, как замечают юристы, улица Гоголя, простите, принадлежит Гоголю, и он ответственен за её коммунальное обслуживание.

Властью, данной муниципалитету…

Со сменой территориальной зоны с дачной на садовую, т. е. с момента признания, что на коттеджный посёлок распространяется закон о ведении гражданами садоводства и огородничества, происходит ничем не оправданное ограничение прав жителей посёлка. Они попадают в подчинение к самопровозглашённому ТСН, которое в логике единственного управителя настаивает на передаче ему функции управления общей долевой собственностью поселка. Неблагоприятные последствия смены территориальной зоны на этом не заканчиваются. При переходе в садоводство нарушаются права не только физических лиц. Существующие в посёлке в качестве собственников земельных участков юридические лица с этого момента вообще не вправе находиться в этой зоне, поскольку садоводами могут быть только физические лица. Пребывание юридических лиц в составе садоводческого общества недопустимо. Для них нужна особая функциональная зона с особым правовым режимом. Получается, что на одной территории нужно разместить как минимум две земельно-правовые зоны, что запрещается нормами Градостроительного кодекса, да и самим законом о ведении садоводства.
Естественно, что причисление элитного коттеджного посёлка к юридическому режиму сада-огорода буквально обрушит стоимость объектов недвижимости в таком поселении: кто же будет покупать себе дом для жилья в садовом обществе с его особым режимом управления собственностью и при этом платить ту же цену, что и за обычный жилой дом в городе.
Подводя некий промежуточный итог, отметим, что проведённый краткий анализ ситуации, временами призывающий читателя встать на позицию заявителя, обращающегося к органам власти за защитой, показывает, насколько наша обычная повседневная жизнь зависима от нормативного регулирования. Казалось бы, закон о садоводстве касается каких-то чисто спе-цифических и вообще периферийных аспектов жизни города: действительно, где предприниматель, построивший себе дом в современном элитном коттеджном посёлке, а где выращивание садоводческой продукции для собственных нужд. Не пересекающиеся социальные пространства. Ан нет. Человек вдруг обнаруживает себя внутри этакой социологической матрёшки: жил в коттедже, а оказалось, что коттедж внутри юридического сада. И выбраться из такого иррационального лабиринта — непросто.
Проводниками в этой заколдованной реальности со смещёнными ориентирами могут выступить только органы муниципальной власти и управления. Только они могут сказать: вот эта улица, вот этот дом. Вес их решений тем более велик в условиях правового вакуума, образовавшегося вокруг коттеджных посёлков. Вся ответственность за приведение в действие механизма правового регулирования в таких случаях возлагается именно на муниципальные органы правоприменения.
Если набрать в интернете строку «правовой режим коттеджных поселков», то мы увидим, что это отнюдь не новосибирская проблема. Все отмечают очевидный парадокс: явление повсеместно распространено, но законодатель почему-то его не замечает, или не хочет замечать. А может быть, ждёт, когда накопятся решения, принимаемые на местах. И похоже, действительно, ничего не остаётся, как создавать местные нормативные конструкции регулирования различных отношений с участием коттеджных посёлков. И такие примеры, конечно, есть. В той же Казани коттеджному посёлку дали полноценные городские адреса, с названием самого посёлка и даже с названиями улиц. Не побоялись: законам природы это, оказывается, не противоречит. И люди не стали от этого обделёнными детскими садами и школами. И наверняка не были лишены избирательного права: приходят на соответствующие избирательные участки и голосуют. Надо понять, что адрес — это всего лишь адрес, и само его название никак не влияет на социальную среду и сущность отношений, связанных с коммунальными услугами. Но при этом нужен свой адрес, а не адрес чужого ТСН, с помощью которого ещё и пытаются причинить вред посёлку.

Причисление элитного коттеджного посёлка к юридическому режиму сада-огорода
буквально обрушит стоимость объектов недвижимости в таком поселении

Вопрос жилищной самодеятельной демократии – это вопрос социологического обустройства общественных отношений, взятых в ракурсе участия граждан в управлении локальными градостроительными образованиями. И в зависимости от того, какого типа это образование, действуют предусмотренные законом формы управления. В садовых поселениях это форма управления, осуществляемая посредством ТСН, образованного в данном обществе. Для коттеджного посёлка вопрос не решён в законе прямого действия, поскольку такой закон попросту отсутствует. Таким образом, выбор формы управления решается гражданско-правовым сообществом посёлка в соответствии с Гражданским кодексом. Но точно без заимствования у садоводов установленного для них порядка управления.
Кстати, несколько слов об актуальности рассматриваемой тематики. Убежден, её актуальность трудно преувеличить, поскольку практически все коттеджные посёлки Новосибирска находятся под одинаковыми знаками вопроса. И здесь мэрии города предстоит выработать единообразную линию регулирования коттеджных отношений. Пока не было садоводческого закона, каждый посёлок находил для себя те или иные решения возникающих внутренних проблем. И в этом смысле многим может помочь локальное нормотворчество, например, разработанный в коттеджном посёлке «Европейский» коммунальный кодекс.
А вот сейчас, когда органы муниципальной власти оказались в острой ситуации выбора нормативного регулирования, предстоит обратить самое пристальное внимание на проблему формирования правового статуса коттеджных посёлков, юридически отделить их от садовых обществ, оказывая при этом методическую помощь в обретении эффективных форм построения правоотношений с их участием.
Такая помощь потребуется и самим садоводческим и огородническим поселениям. Основная трудность в применении этого закона будет заключаться в преодолении его двойственности. Он одновременно распространяется на уже существующие посёлки, возникшие в своём абсолютном большинстве ещё при социализме, и на посёлки нового, теперешнего времени. Это два разных мира. И применять к таким различным поселениям один нормативный порядок будет затруднительно.
Можно, конечно, понадеяться, что все проблемы будут решены самими гражданами путем поголовного вступления в товарищество, когда они смогут управлять своей жизнью изнутри этого хозяйственного механизма. Но это только кажется простым выходом. Процессы выработки и принятия решений в рамках низовой самодеятельной демократии, тем более когда затрагиваются острые хозяйственно-экономические проблемы, не бывают психологически стерильными или хотя бы нейтральными. И очень многие люди сторонятся занимать активную позицию, тем более не раз убедившись в достаточно низкой эффективности коллективного хозяйственного самоуправления.
И ещё. В законе основное внимание уделяется формированию компетенции различных звеньев и органов управления товарищества. Однако неоправданно мало правил осуществления этой компетенции. Создать полноценный механизм правового регулирования на базе только отправных предпосылок деятельности, особенно учитывая, что закон предназначен для реализации в непрофессиональной юридической среде, будет весьма сложно. Необходимо сформулировать понятные и действенные правила поведения, приносящие нужные результаты и в том числе снижающие потенциальную конфликтность в поселковом сообществе.

Хотели как лучше

Всякий новый закон интересен прежде всего своей новизной. И, конечно, основной целью его принятия. Что нового есть в этом законе? Существенных новелл не так уж и много. Обращает на себя внимание принцип, назовём его, унитарности управления: на одно общество — только одно товарищество, и все полномочия по управлению принадлежат, опять же, только ему — товариществу собственников недвижимости. Определённая новизна усматривается в наделении собственников, не вступивших в товарищество, правами по участию в общих собраниях. Ярким моментом является разграничение правовых статусов садоводов и огородников: у одних может быть на участке жилой дом, а другим в этом благе отказано. Есть, конечно, ещё различного рода нововведения, но не будем на них останавливаться. Обратимся к целям принятия закона. Может быть, он действительно о том, что зашумят сады по всей стране, и продукцией с огородов россияне смогут полнее удовлетворить свои потребности?
Понятно, что эти ориентиры также входили в целеполагание законодателя. Но, судя по тому, в каком количестве нормативных актов было найдено и методично устранено слово «дача», немаловажная цель закона была как раз в том, чтобы изгнать понятие дачи из нашей жизни. Видимо, всему виной социалистическая орбита, с которой дача проникла в нашу, как оказалось, чуждую для неё реальность. Вот такой социальный астероид. Но мы справились, и наше право устранило пришельца из прошлого. В итоге ни дач тебе, ни коттеджей — одни сады с огородами.
Между тем собственная актуальность садовой действительности и её эффективного правового регулирования поистине огромна. Их, таких обществ, только в Новосибирской области и в соседнем Алтайском крае сотни. По стране — десятки тысяч. И деятельность каждого отдана на откуп развитию низовых демократических форм. Но представим себе, чего стоит проведение общего собрания в товариществе, в котором 1600 садовых участков, и все собственники этих участков входят в состав товарищества (г. Барнаул). Подготовить для всех участников информацию, провести агитационно-разъяснительную кампанию, организовать само собрание даже в заочной форме, обработать его результаты, оформить протокол, довести до сведения информацию о полученных результатах... Это уже не просто собрание, скорее, здесь можно отыскать сходство с локальным референдумом! А затем необходимо тут же приступить к выполнению решений, что зачастую, помимо всего прочего, сопряжено со сбором денежных взносов и организацией взыскания через суд имеющейся и, как правило, значительной коммунальной задолженности.

Подводные камни садовой демократии

Судебная практика обнаруживает массовое социальное явление, заключающееся в накоплении гражданами долгов в сфере ЖКХ, причины которого коренятся в юридической асимметрии, существующей между предоставлением и оплатой коммунальных услуг: должник вправе не оплачивать и продолжать получать потребляемые им коммунальные услуги. А разрешение этой асимметрии и снятие проблемы неэквивалентности между взаимными предоставлениями — оказанием услуг и их оплатой — осуществляется только в суде. При этом неплательщик практически ничего не теряет — потери только у взыскателя: потери времени и немалых денежных средств на гонорары юристов. Пора положить конец невесть откуда взявшейся презумпции невиновности коммунального должника и внедрить в правосознание общества справедливый принцип эквивалентности: нет оплаты — нет предоставления. (Исключение — незащищенные слои населения.) И пусть должник, которому будет отказано в обслуживании инженерных сетей, а, следовательно, будет прекращена поставка коммунальных ресурсов, доказывает в том же суде, что он правомерно отказался от оплаты. Пусть действует принцип: должник всегда неправ, пока не докажет обратное. И мы сразу увидим, как сказочно изменится вся сфера ЖКХ, в том числе и трудное хозяйствование в области любительского садоводства. И в первую очередь будут защищены интересы добросовестных собственников. Пора встать на их сторону против тех, кто злоупотребляет правом, пользуясь юридической брешью, образовавшейся в сегодняшнем коммунальном правопорядке.

Вместо безудержного расширения роли ЖКХ–общих собраний, напрашивается необходимость централизации и унификации функций управления, в результате чего может быть достигнута огромная экономия общественных усилий. Органы муниципальной власти вполне могут включиться в эти процессы и тем самым помочь повысить эффективность развития
в том числе и такого общественного уклада,
как самодеятельное аграрное творчество людей

Здесь показана лишь часть сложных юридических проблем, что встречаются в повседневной жизни садоводческого общества. А председателю, помимо управления общественной и экономической жизнью поселения, нужно ещё одновременно заниматься организацией инженерно-хозяйственной деятельности: обеспечивать водоснабжение, энергоснабжение, вывоз мусора, благоустройство и прочая, и прочая. И так происходит во всех соседних обществах, где в каждом есть своё правление и председатель, и штат работников выполняет же самые функции и решает все те же общие для всех задачи. И каждое из садоводческих товариществ вынуждено проводить столь же неподъёмные общие собрания. А теперь еще и обеспечивать подписание протоколов всеми членами товарищества, присутствующими на собрании. Попробуйте собрать подписи 1600 человек, если они все вдруг явятся на собрание! (Данная норма как нельзя откровеннее демонстрирует искусственный характер подхода к конструированию «садовой демократии».)
Во всех таких случаях вместо безудержного расширения роли ЖКХ–общих собраний напрашивается необходимость централизации и унификации функций управления, в результате чего может быть достигнута огромная экономия общественных усилий. Органы муниципальной власти вполне могут включиться в эти процессы и тем самым помочь повысить эффективность в том числе и развития такого общественного уклада, как самодеятельное аграрное творчество людей. Вполне возможно организовать централизованно действующую управляющую компанию, деятельность которой будет сосредоточена на оказании услуг различным садоводческим и огородническим товариществам, тем более когда они расположены в одной местности. Это приведёт к повышению профессионализма и одновременно к удешевлению оказываемых услуг. Актуальность такого рода централизации будет увеличиваться по мере роста оснащённости посёлков садоводов различного рода инженерными коммуникациями, что воспоследует за разрешением строить в садовых обществах жилые дома. Что касается ТСН, то они в этом случае смогут сосредоточить своё внимание и силы именно на создании самодеятельных форм развития аграрной культуры горожан. И им вовсе нет никакой нужды служить транзитным пунктом по сбору средств на оплату услуг: деньги должны выплачиваться тем, кто эти услуги оказывает. Правовых инструментов для этого предостаточно.