Поймите меня правильно

ЕЛЕНА ЧЕКАЛИНА: Юрий Львович, вы начинали концепцию «Школы понимания» в Новосибирске и затем продолжили ее развитие со сторонниками в Москве. Как в целом вы бы могли оценить концепцию «Школы понимания» в образовательном пространстве?

ЮРИЙ ТРОИЦКИЙ: Главная идея нашей «Школы понимания» — это создание определенной развивающей образовательной среды, которая бы инициировала у всех участников образовательного процесса принципиально новые предметные смыслы: математические, эстетические, исторические, гуманистические. Мы создаем предметные технологии, которые прямо направлены на «смысло-полагание» и «текстопорождение». Если сказать проще, то каждый урок в идеале должен стать «уроком коммуникативного события». Это означает, что в конкретной ситуации, за 45 минут урока, возникают новые предметные смыслы за счет специально организованной коммуникации. А главная заслуга «Школы понимания» заключается в том, что нам удалось сформулировать конкретные способы и технологии организации продуктивной коммуникации. И это тот самый уникальный процесс, когда рождаются новые смыслы.

Е. Ч.: А какова в этом процессе роль учебного материала?

Ю. Т.: Объясню на близком мне примере: предмете «история», который я преподаю в «Школе понимания». У нас школьники не изучают историю в ее обычном виде — по одному учебнику. Они работают с «документальными пакетами». Это означает, что любая фактологическая информация дается ребенку со всех возможных имеющихся точек зрения. Иногда, а даже лучше, чтобы всегда, эта информация должна исходить из полярно противоположных источников, по своей идеологии, времени и контексту. Тогда ученик вынужден сравнивать эти противоречивые точки зрения, тексты, жанры, стили. Он начинает работать с разночтениями, несовпадениями. И главный результат этого процесса — исходя из изучения всех доступных мнений о событии, он должен написать свою собственную версию события, свою ИСТОРИЮ. Таким образом, слоган «дети пишут историю» из метафоры становится реальной технологией. Например, мои пятиклассники уже к концу года пишут собственный «учебник истории». И это не их беспочвенные фантазии или странные выдумки, они предварительно работают с каждым текстом документального пакета.

Е. Ч.: Я бы добавила, что эта технология подразумевает под собой не только диаметрально разные и многочисленные точки зрения на одно событие, которые изучает ребенок. Это еще и разные жанры этих документов. Например, картины, художественные и документальные фильмы, песни, сказания или былины. Всё это — тоже тексты. И картина для нас так же говорит, как любой другой документальный текст. Считывать все те коды, которые зашифрованы в тексте в его переносном смысле — это тоже важнейшее умение, которому необходимо обучать ребенка.

Ю. Т.: Безусловно, это так. И одним из инструментов для обучения этому непростому умению стала наша мультимедийная электронная среда «Моя история России». Там есть ресурс «инструменты», их 27. И звучат они, например, следующим образом: «Как смотреть игровой фильм?», «Как понимать мультипликацию?», «Как читать древнерусскую повесть», «Как понимать икону», и так далее. То есть, это концентрированные способы понимания источников разноустроенных видов, жанров и направлений. Мне кажется, историки будущего назовут нашу эпоху временем «недопонимания». Поэтому я полагаю, что в нашу эпоху слабого взаимопонимания важно освоить инструменты, чтобы дети с начальной школы начинали понимать окружающий мир. И понимать самих себя, что тоже не менее важно, потому что именно с самопонимания нужно начинать свое развитие.

Е. Ч.: Очень важным в контексте инструментов является тот факт, что они у нас полноценно и понятно работают. Ведь сейчас слово «технологии» стало использоваться повсеместно. Но зачастую за ним не стоит практически ничего, нет реальных, прикладных инструментов. А в «Школе понимания» каждая технология — это действенный инструмент. Например, это обучение детей умению распознавать контексты художественного произведения. Еще один интересный нюанс в образовании в его широком понимании — это неумолимый процесс устаревания знаний. Юрий Львович, как бы вы прокомментировали этот момент?

Ю. Т.: Статистикой доказано, что информационные потоки действительно устаревают всего за два–три года. Поэтому образование — это очень хитрая вещь, это деятельность с отложенным результатом. Получается, что нужно детям в школе давать те знания, которые реально начнут работать через пять–семь лет. Вот почему необходимо «опережающее» образование. С нашей школой сотрудничают известные российские ученые, психолог Александр Асмолов и когнитивист Татьяна Черниговская, и они выдвинули интересную концепцию преадаптации. Этот подход подразумевает, что все адаптивные механизмы в условиях предельной неопределенности, в которой мы сегодня находимся, перестают работать и становятся неэффективными. А вот преадаптивность должна стать самым реальным явлением в наше время. То есть, это способность предчувствовать и предвкушать будущие изменения, и быть к ним готовым. И история подтверждает эту интересную мысль: во всех культурах всегда были маргиналы — шуты, скоморохи, юродивые. Они были носителями преадаптивных стратегий. Поэтому в методики рассмотрения каждого исторического процесса я включил и эту позицию — «смеховую». Каково это событие в анекдотах, частушках — ведь каждая эпоха смеется по-разному. Эта комическая позиция — очень важна, потому что она снимает страх перед прошлым, она убирает отчуждение. Ведь это старая и непреложная истина: если мы над чем-то можем посмеяться, мы этого перестаем бояться, это перестает быть для нас чем-то чужим, необычным. Этим подходом снимается напряжение и отчуждение.

Е. Ч.: Какая роль в процессе обучения в «Школе понимания» отводится учителю?

Ю. Т.: Учитель полностью меняет свою ролевую позицию: из демиурга урока и главного советчика он становится модератором. Примеры таких учителей в Новосибирске существуют в двух учебных заведениях: это наше первое дошкольно-школьное учреждение «Зимородок» и школа «София» Елены Чекалиной. Именно в них учителя используют технологии «Школы понимания», и очень хотелось бы, чтобы эти навыки перенимали и учителя любых других школ. Мы не претендуем на глобальное изменение образовательного процесса в стране, но наши технологии точно будут не лишними и полезными для любого педагога, который захочет работать с мышлением ребенка. Недаром существуют наши филиалы в русскоговорящих учебных заведениях Кипра, Франции, Германии, Японии. Все они сами узнавали о нас и самостоятельно принимали решение о сотрудничестве. Это означает, что наши технологии сегодня актуальны и эффективны.

Е. Ч.: Роль учителя, помимо функции модератора, сводится еще и к сбору огромного количества материала для представления ученикам разных точек зрения и взглядов. И этот «конструктор» материалов и есть наш главный инструмент. И самой главной задачей учителя становится объяснение этого инструментария — понятное пояснение того, как работают эти инструменты. Таким образом, учитель в «Школе понимания» — это тот человек, кто остается в процессе работы не только на уроке, но еще до и после уроков. Лишь глубоко и четко понимая свою роль и задачу, учитель может пояснить что-то ученикам. Кстати, об учениках: кто в «Школе понимания» ими может быть?

Ю. Т.: Мы открыты для всех. Сегодня образование или самообразование — это очень популярная, модная риторика и актуальный подход к своей жизни в любом возрасте. Например, я бы очень хотел, чтобы пенсионеры имели возможность обучаться в «Школе понимания». Ведь многие из них активно посещают театры, галереи, интересуются искусством. Чтобы дать возможность им по-другому взглянуть на привычные и, казалось бы, знакомые произведения. Чтобы они не просто получали от них удовольствие, а могли бы объяснить, почему им что-то нравится, в чем отличие «хорошего» от «гениального». Всё это просто сделало бы жизнь каждого человека интереснее.