Маленький человек всегда проигрывает в большой политической игре

LT: В вашем арсенале книги только для взрослой аудитории. Почему?

ДЕНИС ДРАГУНСКИЙ: Я был юным художником, филологом, преподавателем греческого в Дипломатической академии Министерства иностранных дел СССР, сценаристом, политологом, аналитиком, журналистом. Но никогда не заходил на поляну отца. Виктор Драгунский был детским писателем. При советской власти детские — и не только детские — книги издавались огромными тиражами. Они были вполне доступны по цене и хорошо раскупались, а писатели получали за свои произведения серьезные гонорары. К сожалению, в современной России книги очень дороги. Это беда. Книги должны быть доступны для большинства, а, следовательно, дешевле хотя бы вдвое, а лучше втрое. Считаю, что бесконечный рост цен обусловлен жадностью кучки людей.

Когда я вижу, что в какой-то авиакомпании вместо обеда подают черствый сэндвич, то понимаю, что эта компания наняла себе креативного директора либо организовала департамент стратегического планирования

Почему на протяжении почти всего XIX века в Англии не росли цены? Да потому, что там не росло количество чиновников. Когда я вижу, что в какой-то авиакомпании вместо обеда подают черствый сэндвич, то понимаю, что эта компания наняла себе креативного директора либо организовала департамент стратегического планирования. Вся эта оптимизация —для того, чтобы освободить рабочие места и деньги для определённых персон.

Чем отличаются современные детские произведения от написанных, к примеру, в советскую эпоху?

Большинство современных детских книг, как и в период СССР, учат детей дружить, общаться. Но сюжеты сейчас подаются под другим антуражем: когда-то у большинства ребят были рогатки, а теперь гаджеты, раньше многие школьники ездили летом в пионерские лагеря, а сейчас лишь некоторых родители во время каникул вывозят на курорты или в зарубежные путешествия. Изменился и стиль изложения.  В советское время произведения были написаны традиционным реалистичным языком, сейчас — свободным.

Вы настолько плотно интересовались политикой, что даже оказались в числе стипендиатов Института мира в США. Как это случилось?

Мне было интересно окунуться в атмосферу другой страны и изнутри понять, как решается проблема расовых конфликтов в Америке. Я подал заявку в Институт мира и поступил туда по конкурсу в рамках академической стипендии, предоставляющей возможность повысить квалификацию. На тот момент мне было 44 года. С августа 1994‑го по август 1995‑го я изучал способы решения межнациональных конфликтов в России и пути решения вопросов расовой дискриминации в США. За это время я написал материал о том, как связан национализм с демократией, и еще две теоретические работы, которые были опубликованы в российском академическом журнале «Политические исследования» (хотя итоговая письменная работа не была обязательным условием).

Каждая община в обществе занимает свою нишу. Но когда меняется баланс из-за увеличения рождаемости в данной общине, то многим её членам становится негде работать, а в другую нишу их не пускают — вот и зарождается конфликт

Во время семинаров я понял простую истину: зерно формирования межнациональных конфликтов — в демографических подвижках. Каждая община в обществе занимает свою нишу. Но когда меняется баланс из-за увеличения рождаемости в данной общине, то многим её членам становится негде работать, а в другую нишу их не пускают — вот и зарождается конфликт. Желая на нём нажиться, политики большинства и лидеры меньшинств начинают разжигать недовольство граждан, громко заявляя о себе, давая обещания, иногда завоевывая доверие народа, а в итоге получая властные позиции и большие деньги. А маленькие люди в лучшем случае остаются при своих, а чаще всего — немного проигрывают. Ровно настолько, насколько выигрывают их лидеры.
Вернувшись в Россию, я, опираясь на полученные в Институте мира знания, написал много аналитических и политологических статей.

Что вас вдохновляет на создание рассказов?

В первую очередь мои личные переживания, размышления. У меня всегда была — и, надеюсь, продолжается — активная яркая насыщенная жизнь. При посещении мероприятий, во время встреч с интересными людьми у меня в голове сразу рождаются сюжеты — с завязкой, развязкой и неожиданной кульминацией. Мне надо несколько часов, чтобы впечатления сложились в определенную новеллу, — и на следующее утро я просыпаюсь с почти готовым рассказом, который быстрее, чтобы ничего не упустить, стараюсь набрать на компьютере.
У меня уже около 1300 рассказов.

Со многими современными писателями сейчас запросто можно общаться напрямую — через соцсети. На вашей странице, да и на страницах других знаменитостей, под их постами происходит бурное обсуждение в комментариях. Насколько это эффективно для продвижения новых произведений, для понимания предпочтений целевой аудитории? Можно ли это сравнить с посиделками в начале ХХ века в Доме литераторов, в книжных салонах?

В литературные дома чужаков (с иным образованием и мышлением) не пускали. Соцсети взломали старые сословные границы. Свои только что написанные рассказы я сразу вывешиваю в интернет, а вечером собираю под ними лайки и комментарии. Выясняю для себя читательские потребности, насколько люди понимают то, что я пытался до них донести. Бывает, что с учётом замечаний дорабатываю своё произведение. Для меня главное в социальных сетях — возможность без барьеров общаться с самыми разными людьми и получать от них быстрые отзывы.

Кто слушатели вашей мастерской, в которой вы обучаете написанию коротких рассказов?

Многие люди хотят выразить себя в творчестве, например, с помощью художественного произведения, но им не хватает знаний. И тогда они стремятся их получить. Ко мне приходят учиться и менеджеры, и бизнесмены, а также редакторы, журналисты. Мало у кого из них стоит цель научиться навыкам написания коротких рассказов и потом на этом зарабатывать. Мой основной доход мне тоже приносят не рассказы, а политические и социальные журналистские материалы. Вообще, популярность коротких рассказов возродилась с 2010 года. Радуюсь и горжусь, что своими книгами сделал в это реальный вклад! А ранее в течение нескольких лет у издателей было предубеждение, что короткие рассказы никому не нужны. И это в стране, где взахлёб читали рассказы Бунина, Чехова, Зощенко, Аверченко, Токаревой, Нагибина!

Какова, по-вашему, важность фестиваля «Книжная Сибирь»? Чего лично вы от него ждете и что выносите для себя, участвуя в таких фестивалях?

Очень люблю книжные фестивали и стараюсь принимать в них участие. На «Книжной Сибири», проходящей в ГПНТБ, я впервые. Популярность этого фестиваля подтверждает, что библиотека — живое место, куда приходят не только учёные, студенты и пожилые, но и увлечённые молодые, социально активные интеллектуальные люди, интересующиеся культурой. Этот фестиваль позволяет на одной площадке увидеть книги разных издательств и приобрести их. Хорошо, что на «Книжную Сибирь» приезжают из разных российских городов и из разных стран. Благодаря этому происходит интенсивный культурный обмен — между городами, регионами и даже между государствами: среди гостей фестиваля я встречал писателей, издателей, литературоведов из разных стран.