Человеческая цивилизация на пороге фундаментальных изменений

Экономическая ловушка

России, для того чтобы выйти на общий исторический путь развития, где общество обретает всё большую субъектность, необходимо выбраться из той экономико-энергетической ловушки, в которую попала страна, пытаясь из социализма вернуться в прошлое время, в тот самый капитализм, который когда-то был насильственно прекращен в России в результате революционной смены способа производства и социально-политического устройства. На сей раз, подвергнув политической критике экономическую несостоятельность государственной собственности, Россия применила разгосударствление в качестве революционной формы экономического преобразования социалистического базиса. Основной характеристикой проведенной приватизации явилась её вынужденная неэквивалентность: в результате «эффективными собственниками» становились экономические агенты, располагающие разве что зарплатным потенциалом.
Приватизация вообще была проведена вне существующего экономического контекста, с чем, собственно, и были связаны её разрушительные последствия. Объекты приватизации — социалистические предприятия — вместе с прекращением государственной собственности вырывались из единой плановой экономики, оставались без оборотных средств, поставщиков и потребителей: системные связи бесповоротно разрывались. В итоге, российская приватизация явила собой образчик перевода единого народно-хозяйственного комплекса в энтропийное состояние. России вновь удалось всё разрушить до основания.
А затем… а затем на энергии распада социалистического производства страна стала пытаться строить капитализм. Произошла остановка многих тысяч предприятий, разукрупнение экономических объектов и переформатирование экономики: из промышленной и самостоятельной она стала превращаться в торгово‑сырьевую и зависимую. Повсеместно начала вырисовываться модель потребительского капитализма: для её фигурантов энергии распада оказалось достаточно.

России, для того чтобы выйти на общий исторический путь развития,
где общество обретает всё большую субъектность, необходимо
выбраться из экономико-энергетической ловушки

Общество, да и государство, одномоментно, на протяжении очень короткого времени, лишилось созидательной энергии своего хозяйственного комплекса. Производительность экономики резко упала. И почти сразу у государства и общества выявилась противостоящая им сила — олигархат: у общества была отобрана огромная часть национального богатства, у государства объектом посягательства становилась власть. Известный революционный принцип, связывающий собственность и справедливость, был вывернут наизнанку: недра земли с их полезными ископаемыми стали принадлежать тем, кому в результате так называемых залоговых аукционов достались средства их добычи — природные богатства недр обрели хозяев в лице тех, кто их добывает. И закономерно вслед за этим сырьевые деньги стали покупать власть.
В экономике за эти годы постепенно сформировался и, где это было возможно, распространил своё присутствие капиталистический уклад: место он себе смог освоить-найти только на периферии экономического базиса. Вторичное, непрочное. Торговый и банковский капитал, основанные на деятельности экономических процессоров развитых капиталистических стран, — вот социальное пространство для функционирования нового экономического строя России. Производительный капитал, если говорить об отечественном производстве, который бы формировался усилиями класса своих российских капиталистов, увы, не состоялся. Более того, чрезвычайно сложно представить, что для него капиталистам постепенно удастся накопить необходимый экономический потенциал: на периферии производственных отношений, обслуживающих конкурентные экономические системы, это сделать практически невозможно: сфера услуг и торговля иностранными товарами не способны запустить промышленные предприятия.

Возвращение государства

Ко всей этой картине добавляется метанье, если не сказать шараханье, государства: идеологическая максима в самом начале появления самодеятельного российского капитализма состояла в том, чтобы предельно быстро и как можно дальше убрать государство из экономики. Это была скорее эмоциональная реакция на всевластие государства в социалистическом обществе и хозяйстве. Но по мере того как обнажалась неприглядная экономическая арифметика, когда после приватизации у «эффективных собственников» не оказалось никакого капитала для развития производства, а затем не оказалось никакой собственности и — очень быстро — никакого производства, встал вопрос жизнеобеспечения страны. И государству волей-неволей приходится начинать поиски своего нового места в экономике.
С трудом, постепенно начала изменяться конфигурация власти, и государство стало возвращать себе позиции в политической организации страны, пытаясь вновь выступить в качестве ведущей силы в управлении экономическим и общественным развитием. Выбор, который предстоит сейчас сделать, чрезвычайно сложен: упущено много времени. Но в любом случае сегодня государство вынуждено приходить в экономику: у отечественных капиталистов недостаточно денег для того, чтобы осуществить подъём сократившегося промышленного производства, и только общий консолидированный бюджет (а он есть только у государства) в состоянии создавать экономические потенциалы, необходимые для возрождения отечественной индустрии. Перед страной вновь встала проблема индустриализации.
Казалось бы, существует международное разделение труда, и поэтому страна может оставить у себя только те отрасли экономики, в которых у неё достигнут заметный прогресс. Всё так, но экономический суверенитет предполагает, что государства в формуле разделения экономических зон развития должны иметь взаимную зависимость. Если же зависимость будет носить односторонний характер, то такое разделение будет противоречить целям экономической достаточности и самостоятельности хозяйственной системы и может сказаться на ограничении как политического, так и государственного суверенитета страны.
К тому же, когда речь идёт о развитии торговли или финансовой сферы как об альтернативах развитию производства, то нужно отдавать себе отчёт, что природная энергия присваивается обществом, становится экономической энергией, имеющей стоимостное выражение, преимущественно в сфере производства. Потенциал стран будет в конечном итоге сопоставляться по количеству присвоенной природной энергии, превращённой через стоимостную форму в определённую сумму социальных благ.
Конечно, у нас есть промышленное производство в сырьевом секторе экономики. Безусловно, в последние годы сделаны прорывные движения в оборонно-промышленном комплексе — есть на что опереться. И очень важно осознать и отдать себе отчёт, что всё это происходит в обобществленном секторе экономики, где экономическим субъектом выступает государство.

Строители капитализма

Поэтому формула выбора выглядит пугающе просто: капитализм в России будет развиваться на базе государственной собственности. Или уж совсем парадоксально: Россия стоит перед задачей создания синтеза капитализма и социализма: мы вынуждены возвратиться к социалистическим методам ведения народного хозяйства, чтобы продолжать идти по капиталистическому пути, сохраняя и приумножая институт частной собственности. Понятно, что это разновидность китайского выбора, где капитализм строят, причем чрезвычайно успешно, под руководством коммунистической партии. Вот только если китайцы сразу создали энергию синтеза социализма и капитализма, то наши производственные отношения поначалу впитали в себя энергию распада, от которой сейчас придётся избавляться, что, кстати, сделать будет очень непросто, поскольку возникшие социальные конструкции, в том числе и во власти, приспособились к питанию именно этой энергией, и они будут сопротивляться переходу на энергию синтеза, так как в ней заново придётся искать свое место.
Можно было бы успокаивать себя, что мы не одни такие. Огромное число стран использует негодные производственные отношения и страдает от бедности и экономической немощности. Но Россия не может позволить себе быть бедной и слабой страной: она для этого слишком богата и её богатства слишком притягательны. Нам с неизбежностью придётся искать свою экономическую конструкцию, которая будет учитывать сложившееся положение в экономике, и придумывать, создавать механизм, способный обеспечить генерирование энергии природы и людей для воплощения современных форм социальной жизни.

Конституционное ориентирование

И конечно, такая конструкция должна иметь конституционную высоту, найти свое закрепление в нормах главного юридического источника национального права. Конституционное слово работает не только как норма, закрепляющая правила поведения, но и напрямую, как идеологема, вооружая сознание людей смыслом работающей истины.
И это, простите, но точно не правило о минимальной зарплате, которая будет соотноситься с прожиточным минимумом. Вообще, поднимать в бедной стране на щит порядок формирования прожиточного минимума и минимальной заработной платы — это ошибка, а уж возводить регулирование этого соотношения в ранг конституционного института — это не что иное, как закрепление бедности: ведь Конституция и всё, что в неё попадает, — это надолго. Выставлять как заслугу доведение минимальной зарплаты до прожиточного минимума, когда наша минимальная зарплата, по крайней мере, в десять раз ниже зарплаты в любой развитой европейской стране, неубедительно и неоправданно.
К слову сказать, если уже так хочется урегулировать уровень минимальной зарплаты, то нормы о вознаграждении за труд уместны в трудовом законодательстве, в конце концов, их можно поместить в Трудовой кодекс, но не в Конституцию. Их правовая сила от этого нисколько не пострадает. А Конституция окажется защищённой от конъюнктурного пассажа.
Даже краткий и поверхностный анализ предлагаемых поправок позволяет сделать вывод о том, что те поправки, которые содержат собственно нормы, обращены к изменению государственно-управленческих, надстроечных отношений и практически не затрагивают изменений в базисной сфере. А именно эта область является остродефицитной и нуждающейся в формулировании конструкций новых производственных отношений.
Впрочем, и при решении проблем в сфере государственного управления конституционные решения не всегда последовательны. Да, мы за конституционный суверенитет национального законодательства, и норма о приоритете российского права перед международными источниками не может не радовать. Особенно на фоне открытой, в том числе и нормативной, агрессии, направленной против России. Но здесь же мы почему-то оставляем собственный Центробанк за рамками государственно-властного влияния на его деятельность. Очевидно, что конституционная прописка Центробанка в подчиненном государству статусе оказалась бы как нельзя кстати.
Далее. Мы пытаемся, хотя и весьма свое­образно, ограничить срок президентского правления и здесь же предпринимаем определённые шаги к расширению правомочий Государственной Думы, найдя более энергичный глагол: не согласовывать, а утверждать (хотя в чём разница в правовых последствиях применения более энергичной процедуры?), но при этом не позаботились о создании ответственности за бюрократический произвол. Нет, например, нормы-принципа, согласно которой должностное лицо, принявшее решение, уменьшающее получение обществом прибыли — дохода — богатства либо ведущее к общественной дискредитации деятельности органов власти и управления, нарушающее принципы разумности и справедливости в регулировании общественного устройства, отстраняется от должности и лишается права заниматься публичной управленческой деятельностью вследствие своей профессиональной непригодности. Состав бюрократического правонарушения может быть сформулирован в других словах, но в любом случае в такой норме должна прослеживаться связь между действиями должностного лица и неблагоприятными общественными последствиями его неправомерного поведения. И вообще, не мешало бы резко снизить уровень государственно-бюрократической опеки (подойдет это смягчённое слово) по отношению к обществу и изменить исходный принцип, согласно которому управленческие технологии предназначены главным образом для охраны благ и ценностей, которым может быть причинен ущерб действиями людей.
На самом деле общественное сознание зачастую обладает гораздо более глубоким уровнем понимания общего блага, нежели сознание какого-либо клерка, облечённого властью принимать те самые «охранные» решения. Нужно пересмотреть основополагающие принципы и задачи централизованного государственного управления, и в первую очередь в экономико-хозяйственной сфере. Принимая во внимание возросший современный уровень правосознания и предпринимательской заботы у людей бизнеса, да и у работников в обобществлённом секторе экономики, нужно создать конструкцию заинтересованности и оправданной самостоятельности экономических агентов и соответственно скорректировать объём административно-хозяйственной правосубъектности различных властных инстанций. Нельзя же, в конце-то концов, продолжать утверждать в Москве обычный юридический договор о том, чтобы сбросить снег с крыши в Новосибирске. И поверьте, это не шутка. «Нормативная гильотина» — звучит красиво, но похоже, здесь нужен будет большой костер для накопленного юридического мусора, а температуру для этого костра должна создать новая Конституция.
Можно, конечно, устанавливать предельное число судей, менять порядок их увольнения, вводить новый регламент для назначения прокуроров, но при этом понимать, что на экономическое развитие страны это практически никак не повлияет. Порядок расстановки игроков в оркестре вряд ли изменит характер музыки — нужны новые ноты. Но вместо этого заявлен особый участник действия — Государственный Совет. Ещё один конституционный субъект, за который предлагается проголосовать. Причём до наделения его государственно-властной компетенцией. Просто за название. Будем надеяться, что удастся создать управленческую структуру действительно принципиально нового свойства, а не просто дублёра и декорацию.

Поправки «под прикрытием»

При всей разнородности поправок за них предлагается проголосовать списком. В итоге возникает ощущение, что вся операция по изменению Конституции может быть названа «Поправки под прикрытием», когда одни положения, содержащиеся в поправках, — назовём их целевыми (пресловутое «обнуление») попадут на голосование, а затем и будут включены в текст Конституции под прикрытием других, беспроигрышных поправок: устанавливающих индексацию пенсий и пособий, провозглашающих равную заботу о медицинском обслуживании на всей территории страны или возвращающих ответственность государства за воспитание детей. Кто, например, будет полемизировать про «папу» и «маму»? В России точно никто, за исключением тех самых меньшинств, политическая сила которых — в их названии. То же самое с поправкой про запрет отчуждать территорию: просто очевидность станет нормой (может быть, для спора с Японией это тактически выигрышный приём). Правда, при этом остается открытым вопрос о долгосрочной аренде российских территорий иностранными государствами или о договорах на вырубку ими лесов. А ведь эти вопросы приобретают остроту и пугающую актуальность и вследствие этого требуют конституционного регулирования.

Конституционная реформа действительно нужна. Но не формальная
и не декларативная, а сущностная, для которой требуется создать
новую конструкцию экономического базиса и обеспечить
эту конструкцию общей государственной конституционной волей

Поправки призваны упорядочить полномочия властных органов, установить правосубъектные ограничения для претендентов на государственные посты, а также не допустить ухудшения показателей жизни. Но среди них нет тех положений, которые бы открывали путь радикальному совершенствованию общественных производственных отношений, вели к значительному улучшению жизненного уровня людей. «Российского чуда» с такой Конституцией, к сожалению, не случится. Не будет значительного экономического подъёма, не будет построено таких городов, какие выросли на наших глазах в Китае, не будет таких дорог, таких скоростных поездов, да и многого чего другого не будет.
А как вам такой пример конституционного предложения «от народа»? Его можно встретить в интернет-обсуждениях. И какая в нём звучит противопоставленность казенному стилю, одновременно наивная и выстраданная: «10% от доходов с продаж нефти, газа, золота, леса и других природных ресурсов, принадлежащих народу, ежегодно выплачивать в равных долях каждому гражданину РФ, а остальные 90% — в доход государства. Лучше это делать в декабре, тогда у всех будут настоящие новогодние каникулы». И далее приписка: «Кто за — отправь это сообщение дальше, может дойдет и до Путина (по закону шести рукопожатий)».

Чертежи экономической машины

Конституционная реформа действительно нужна. Но не формальная и не декларативная, а сущностная, для которой требуется создать новую конструкцию экономического базиса и обеспечить эту конструкцию общей государственной конституционной волей. Необходимо построить экономическую машину, способную двигаться по дороге цивилизационной истории быстро и успешно. Жизненно важно найти экономическую логику, способную вывести народное хозяйство из провала и наблюдающейся стагнации. И закрепить найденное направление в конституционных нормах.
При этом надо понимать, что есть лишь одна созидательная сила — экономическая энергия людей и природы, высвобождаемая в общественном производстве и подготавливающая, в свою очередь, основу для прихода в экономику эффективно действующей информации. И здесь необычайно важно найти и использовать только те формы, которые способны высвобождать максимум энергии при сегодняшнем развитии производительных сил, подготавливая тем самым все условия для дальнейшего совершенствования и повышения их производительного потенциала. Да, это тот самый привычный марксизм, создавший лучшую социологическую теорию, которую надо бы применять в повседневной практике государственного строительства.
И как тут не вспомнить рецепт Дэн Сяопина, изменившего кардинально нищий и беспомощный Китай одним-единственным решением — передать сельскохозяйственные земли крестьянам в аренду на 49 лет. В кратчайший срок возникла товарная масса, резко повысившая стоимость национальной экономики и послужившая основой для товарно-денежной прививки, необходимой разрушенному социалистическому укладу. Дальнейшее преобразование свелось к созданию гармонической конструкции дополнительности между экономикой, основанной на частной собственности, и обобществлённым сектором. Везде и повсюду государство помогало частному предпринимательству, а частный капитал не противостоял государству, а защищал национальные интересы. Хочется подчеркнуть, Китай занимался не идеологическим, а именно экономическим конструированием — и результат поразил весь мир своей эффективностью. Китаю удалось сформировать новую цивилизационную ступень развития — построить современный социализм.
Россия же создала капиталистические элементы в антагонистическом ключе к социалистическому хозяйству. Остановила социализм в составе своего экономического базиса и тем самым обрушила экономический потенциал национального хозяйства, поскольку на место социалистических предприятий капиталистические предприятия не пришли, да и с такой приватизацией прийти не могли. Некому было подхватить промышленную эстафету. Не смогли это сделать «адепты рыночной экономики». И это понятно. Как известно, у них была совсем другая задача: они пришли установить новый строй, правда, постеснявшись его назвать. А старый — не только лишить имени, но и разрушить. И вот с этой задачей они справились блестяще.
Конечно, какие-то подсказки — как и где приступить к переменам и начать выводить экономику из тупика — можно понять из анализа сбоев, встречающихся в сегодняшней хозяйственной жизни. Особенно разглядев очевидные несуразности, вроде цветов зарплаты: белая, серая, чёрная, повсюду разукрасившие нашу экономику. Как говорили классики: если правонарушение становится народным, значит виноват не народ, а закон. Дошло до того, что даже юристы, устраиваясь на работу в юридическую фирму, интересуются не только размерами, но и тем самым цветом их будущей зарплаты. Что говорить о зарплатной практике в обычных фирмах, где нормативная культура не является предметом профессиональной деятельности? Причина данного «художественного» явления очевидна: на зарплату ложится запредельная нагрузка отчислений, и эта нагрузка возлагается на предпринимателей. В итоге в экономике возникает непродуктивная стоимость рабочей силы и экономика отказывается её оплачивать. И мы попадаем в ту самую петлю обратной связи, которая душит развитие: спрятанная (чёрная, серая) зарплата уменьшает поступления, их уменьшающаяся величина провоцирует увеличение (неснижение) нормативов отчислений, что в свою очередь приводит к уходу экономической практики ещё дальше в чёрную часть зарплатного спектра.
Таких подсказок разбросано по всей экономике большое количество, и работа с ними, конечно же, поможет расчистить завалы непродуктивности и бессмысленности. Этим должны заниматься эксперты в каждой отдельной области. Работающие экономические конструкции ещё только предстоит создать. Если не получается на этом этапе, придется это сделать позже. И обязательно закрепить найденные положения в Конституции. Но они точно не будут иметь ничего общего с набором деклараций, хотя и формально правильных, но не способных создать производительную модель экономики.

Конституция будущего

Конституция ожидает общих решений, не только адресованных сегодняшнему времени, но и устремленных в завтрашний день. Более того, эти решения не должны замыкаться на достижении только экономических целей: стратегическая линия развития цивилизации всенепременно приведет к тому, что рамки любой отдельной формы собственности, будь то собственность различных государств или частная собственность, устранятся (будут сметены) неостановимыми потоками экономической энергии и производительной информации: эффективный труд и созидательная сила средств производства обессмыслят собственность, исторически возникшую как форма присвоения одним субъектом деятельности других лиц. Нет и никогда не было строго эквивалентных экономических отношений: всегда есть экономические агенты, кому удается взять больше, чем отдать. Цивилизация неуклонно движется к тому, что общественный выигрыш будет построен не на забирании у другого, а на передаче ему, другому, ценностей. Люди придут к пониманию, что на самом деле пользу человеку приносят не внешние объекты, которыми нужно завладевать и охранять правом своей собственности, а те блага, которыми может поделиться один человек с другим человеком. Совершенство другого — как награда и цель человеческой деятельности.
И уже сейчас люди способны увидеть эту цель, осознать этапы приближения к ней и начать деятельностную подготовку к такому пути. Очевидно, что первой ступенью будет формирование цивилизационного межгосударственного единства людей. И основой для подобного построения внешнеполитических отношений должно стать экономическое сходство различных государств: эффективность деятельности их граждан должна стать максимально сопоставимой. Это будет порукой к построению их глобального экономического единства. Против такого глобализма никто не будет протестовать. В конечном итоге утратит свою политическую необходимость первая форма разделения людей на планете — государственная собственность. Дальнейшее развитие — это уже будет развитие космического субъекта — человечества.
Спрашивается, какое отношение всё это имеет к Конституции России — 2020? Да самое прямое и практическое: нам нужно поднять экономику не только для того, чтобы накормить народ, устранить бедность, развить собственное производство и защититься от внешних угроз, создать эффективное образование, науку, медицину, повысить культуру населения и пр. Нам нужно преодолеть накопившиеся различия во многих цивилизационных проявлениях и, в первую очередь, сделать российских людей технологически и экономически сопоставимыми с гражданами других стран, чтобы специалист из нашей страны мог вполне органично и свободно заниматься профессиональной деятельностью повсюду на однородных предприятиях, учреждениях и в лабораториях в любых частях мира, как и люди из других стран — вести профессиональную деятельность в пространстве России. То же самое можно сказать о врачах и учителях, пожарных и полицейских. Смогли же это сделать люди в сфере спорта.
Ввести подобное равенство — это ли не конституционная цель?! Нормативно сформулировать её в Конституции — вполне осуществимо. Курс на межгосударственное сближение способен устранить самые напряженные политические конфликты. Заявленные гуманитарные цели и примеры их достижения создадут основу для идеологической солидарности других государств и народов. Конституция — это знамя, которое способно не только увлекать за собой граждан своей страны, но и вести к общему мироустройству всё человечество.