Наша Капа

Справка: Татьяна Константиновна Капустина (род. 14 апреля 1950, Мытищи, Московская область) — балетмейстер, педагог, лауреат Международного конкурса артистов балета в Варне (1974), заслуженная артистка РСФСР (1986).
В 1968—1989 годах — солистка балета Новосибирского театра оперы и балета с богатым репертуаром, в который входили в основном классические партии.
С 1989 года по 1993 год солистка камерного театра «Балет Новосибирск 100».
1998 году стала главным балетмейстером Новосибирского театра музыкальной комедии.

LT: Таня, давай по делу.

ТАТЬЯНА КАПУСТИНА: Ты всё знаешь, ну какие вопросы?

Я не всё знаю, поэтому скажи, когда ты начала танцевать?

Смотря что назвать танцем. У меня получилось попасть в школу (мы жили в Мытищах) и в нашем классе танец являлся обязательным предметом. Это, конечно, был своеобразный танец. В кедах и школьной форме учились ходить под музыку, полечку, например, делать кое-какие несложные движения. Вела танец балерина из Большого театра – Алла Александровна, фамилию, конечно, не помню. Она любила балет и даже ставила нам номера. Возможно, если бы в тот момент мне попался педагог по народным танцам, то я, наверное, пошла бы в народный ансамбль. Но Алла Александровна что-то во мне заметила, поговорила с мамой, чтобы она показала меня в хореографическом училище.

Ты поступила и закончила Московское хореографическое училище. У кого ты начала своё обучение?

Моим первым педагогом была Серафима Сергеевна Холфина из известной династии Холфиных. Они были и артистами цирка, и музыкантами. А потом в Московское училище приехала работать ученица знаменитой Вагановой – Елена Николаевна Жемчужина. А выпускала меня легендарная ученица Тарасова Черкасова Людмила Константиновна. У меня, как и в Новосибирском училище, и московская и питерская школа (Новосибирскую школу формировали представители Ленинградской и Московской школ).

Ты хотела танцевать в Большом, а оказалась по распределению в Новосибирске. Не жалеешь?

Нет. Во-первых, мне сразу доверили сольные партии. Распределение, по-моему, мнению вещь очень правильная, я бы и сейчас его ввела, хотя бы на один год пока выпускник осмотрится, привыкнет к самостоятельности. А то выпускники ищут работу, ездят показываются, а они ещё дети несформированные, с ними самим надо продолжать заниматься. А у нас работать с новичками разучились. Последний, кто правильно работал с выпускниками, был Сергей Вихорев. Проблема в том, что всем надо готового танцовщика, раскрученную звезду, или волшебника, который всё может.

Татьяна, у тебя пятьдесят лет педагогического стажа. При этом тридцать отработала солисткой балета. Как такое может быть?

Я в училище пришла педагогом по народно-сценическому танцу сразу по приезде в Новосибирск, и так получилось, что мои педагогическая карьера и карьера балерины начались одновременно.

Давай здесь немного подробнее.

Я очень любила народный танец, мы бегали в зал им. Чайковского, смотрели всех известных народников. И вот, Александр Андреевич Хмелёв предложил мне преподавать народный танец. Мне было 19, а ученикам 15, потом предложили преподавать классический балет.

Твоей артистической карьере можно позавидовать. Балетмейстеры отмечали твою танцевальность, отличную физическую подготовку, позволяющую исполнять самые сложные танцевальные партии, артистизм и великолепные педагогические данные. Но и тебе повезло. Когда ты приехала в Новосибирск, постановки в театре были разнообразные, в том числе «Анна Каренина» на музыку Родиона Щедрина. Достаточно известен тот факт, что Щедрин писал свои балеты главным образом для своей музы — Майи Плисецкой и под ее хореографические возможности. Когда в Новосибирске осуществлялась постановка «Анны Карениной», то Плисецкая по каким-то причинам не приехала. Но зато наша труппа побывала на гастролях в Москве и установила добрые отношения с администрацией балетной труппы. После этих гастролей нередко наших танцовщиков вызывали в Москву на замены солистов. И был один примечательный случай. Когда Плисецкая в Москве, наконец, увидела постановку «Анны Карениной» в исполнении новосибирской труппы, она приметила Анатолия Бердышева. А дальше получилось следующее: партнёр Плисецкой — Александр Годунов — получает травму. Все в панике. Заведующий труппой звонит своему коллеге в Новосибирск и приглашает Капустину и Бердышева на замену Годунова и Плисецкой.

Да, это было памятное событие! Мы приехали со своими костюмами, порепетировали и пошли отдохнуть перед спектаклем. К вечеру приходим и в гримуборных видим костюмы Плисецкой и Годунова. Это был большой сюрприз, и меня порадовало, что я в такой же форме, как Майя Михайловна.

А Бердышева больше порадовало то, что костюмы у Плисецкой и Годунова были от Dior и специально пошиты. Он рассказывал, что персонал буквально ахнул», когда вы их надели за кулисами.

Ну этого я не помню, а что от Dior – да, верно.

Для Анатолия Бердышева это выступление было знаковым. Он стал после этого события партнером Майи Плисецкой на восемь лет.
А потом, как сказал Хемингуэй, погода испортилась. Приехал новый главный балетмейстер из Кировского (ныне Мариинского театра) Вадим Андреевич Бударин и решил, что надо обновлять труппу. Всё делалось с улыбкой и в достаточно топорной форме.
В инстанции шли письма с жалобами, мне приходилось в этом разбираться. И вот, как-то раз меня Бердышев пригласил посидеть и подумать, что делать. Мы долго разговаривали, и я сказал ребятам, что убрать Бударина не получится, и предложил подумать – создать свой коллектив, но на это надо решаться. Но, чтобы это осуществить, нужно было решить ряд вопросов. Вскоре при активной поддержке и помощи Владимира Шамова и Ивана Ивановича Индинка, камерный театр балета «Балет Новосибирск 100» стал существовать.
Коллектив «Балет Новосибирск 100» был блестящим: народные артисты – Любовь Гершунова, Анатолий Бердышев, Александр Балабанов, заслуженные артистки Татьяна Капустина и Людмила Кондрашова. А какая была молодежь! Сейчас почти все находятся в Европе. Четверть века прошло, как мы почти каждый вечер сидели на ещё проводных телефонах и обсуждали проблемы нашего небольшого коллектива из 25 танцовщиков. Идеи в нашем театре рождались буквально на ходу. Поставили более 25 одноактных балетов и двухактный «Чипполино».  И всё это время я консультировался с Татьяной Константиновной. Без неё ничего бы не было.
У тебя сейчас нет сожаления, что ушла из крупного театра в неизвестность?

Нет, конечно. «Балет 100» продлил нам всем творческую жизнь. Более того, мы поработали с совершенно новым поколением балетмейстеров: Май Мурдмаа, Эдвальд Смирнов, Никита Долгушин, Алексей Бадрак и другие. Это была во многом иная хореография, которую мы бы никогда не попробовали в НГАТОиБ. «Ангел» на музыку «Битлз», а моя «Женщина» в постановке Мая. Это было очень здорово. У нас хорошо получалось. К примеру, мы победили на фестивале «Невские звёзды», а также на фестивале балета в Риге. Показали себя в США, Японии, Китае.

А как ты считаешь, сегодня подобный коллектив был бы полезен в Новосибирске?

Конечно. В оперном театре репертуар сокращён, практически всё одно и то же, и может быть, так оно и должно быть, но балет развивается и становится очень разным. И поклонники у него есть. Конечно, он бы мог сегодня, как в своё время наш «Балет 100», выполнять задачи знакомства зрителей с новой хореографией, интересными балетмейстерами.

Я постоянно вспоминаю наш коллектив. Ты для меня была великим консультантом, и не получив о тебя моральной поддержки, я никогда не начинал очередной проект.
Поговорим о твоих учениках. Ты воспитала целую плеяду. Кого из них ты сама бы отметила?

Я всех их очень люблю! Лена Кисилева, Таня Шилова, Аня Цыганкова, которая сейчас работает в Амстердамском оперном театре. У неё была интересная карьера. Она поступила в Большой, потом в Будапешт (протоптала дорожку нашим ребятам – Кристине Старостиной, Вере Сабанцевой, Маше Николаевой, Надежде Сорокиной) и, наконец, Амстердам. Оксана Конобеева, Анна Пономарева, Лиля Зайцева, Наталья Огнева, Вероника Ситало, Наташа Ашихмина и, конечно, наша звезда – Анечка Жарова.

Таня, но они почти все уехали из Новосибирска. Мы за государственные деньги готовим танцовщиков для европейских и американских театров.

Зеленский, который, например, Веру Сабанцеву сразу на солистку взял, подготовил её к этому, а когда Зеленский ушел, на неё нагрузили все, что можно: и кордебалет, и сольные номера, и сольные партии. Сейчас в театре с молодёжью (я повторяюсь) работать некому. Просто потому что нет ни главного балетмейстера, ни художественного руководителя. Вот впереди очередная перемена. Новая постановка «Баядерки», ставить будет Начо Дуато...

Подожди, его в Берлине через год из труппы попросили! От его «Щелкунчика» народ шарахается.

Ну вот теперь он в Михайловском театре. Было бы интересно перенести его одноактные балеты к нам на сцену. Он очень талантливый современный балетмейстер, но, к общему удивлению, Начо Дуато пригласили для перепостановки «Баядерки» на музыку Людвига Минкуса.

Действительно зачем понадобилось ломать признанную во всем мире хореографию Мариуса Петипа? Обновили бы костюмы, декорации, а поработали с Дуато над его балетами. Современная хореография ему ближе, нежели классический репертуар.
Сейчас строят четыре культурных кластера: в Калининграде при Большом театре, в Севастополе, Владивостоке (при Мариинском театре), в Кемерове. Кто там будет преподавать, и где набрать столько молодёжи, способной к профессии?

Цискаридзе считает, что из того состава учащихся, что набирают академии, училища, только единицы могут работать на хорошем профессиональном академическом уровне. Остальные – это для выполнения количественных показателей. Я не понимаю, так же, как и ты, зачем. Есть отработанные учебные заведения, например, в Кемерове. Зачем новое плодить, не лучше ли сохранять старое? Например, нам сейчас надо провести смену педагогов в училище.

Думаешь, получится?

Да уже получается, подтянули молодёжь. Надо работать, чтобы сохранить хотя бы то, что было хорошего сделано раньше.

С юбилеем, Татьяна Константиновна, с одним и другим. Ты для Новосибирска не просто золото, ты то, без чего он не сможет жить и работать.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Анна Жарова, народная артистка России, лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска», лауреат и дипломант международных конкурсов, руководитель школы балета «Жар-птица»:
Татьяна Константиновна совершенно уникальный человек, и не хватит слов, чтобы выразить ту благодарность, которую мы, как ученики, испытываем к ней. Я всегда восхищалась и продолжаю восхищаться её чрезвычайной работоспособностью, человечностью, добротой. Она не только талантливый педагог, но и великолепная балерина, балетмейстер.
И при этом она чрезвычайно скромна. Когда говорят «скромность украшает человека», то Татьяна Константиновна – яркая иллюстрация этого выражения. При этом она очень тактична к каждому и толерантна ко всем. Татьяна Константиновна не просто может научить, но и привить невероятную любовь к танцу и балету. Сейчас уже мы передаём своим ученикам то, чему научила нас в своё время Татьяна Константиновна. И мы счастливы, что во всех своих начинаниях в нашей школе, Татьяна Константиновна всегда рядом с нами. Её поддержка для нас очень важна, будь то ценный профессиональный совет или помощь в постановке номеров для начинающих танцоров в наших школах. Мы культивируем прекрасное отношение к Татьяне Константиновне среди наших учеников и надеемся, что в период празднования её юбилея мы покажем ей всё наше уважение. 

Валерия Тренина :
Всегда уважала Татьяну
Константиновну за её
деликатность и уважение,
терпение. Она очень
доброжелательный человек.
Если у нас на занятиях
что-то не получалось,
самым строгим обращением
от Татьяны Константиновны
к провинившимся
было то, что она начинала
переходить на «вы».
Это был сигнал — Татьяна
Константиновна сердится!
Ну, а если она начинала
называть вас по фамилии,
то это всё: надо собраться
и попытаться сделать всё,
как она требует.
Мы все её любим.

Елена Курсова:
Татьяна Константиновна
как педагог
никогда
не ставила
во главу угла
технику движения,
важна была
прежде всег
о танцевальность —
само понимание
Танца. Она всегда
сама всё очень
выразительно
показывала. Для
неё главное было
не то, что мы делаем
правильно то или
иное движение,
а любовь к нашему делу,
эстетике и красоте.

Мария Шлемова:
Татьяна Константиновна – мой
педагог по народно-сценическому
танцу. Она вела его у нас на курсах,
и для меня эти занятия были
как праздник, всегда
проходили ярко и интересно.
Я никогда не пропускала
её уроков. Упражнения,
которые давала Татьяна
Константиновна, никогда
не были просто упражнениями.
У нее всегда всё продумано
композиционно, и это интересно
было исполнять.
Татьяна Константиновна
знает, как подбодрить,
как поддержать шуткой.
Для неё балет – это жизнь,
и её все уважают за то,
что она – педагог с большой буквы.

Евгения Абрамова, ученица и дочь:
Татьяна Константиновна всю
свою жизнь отдала балету.
Она гений в хореографии.
Для неё нет невозможных тем.
Классика – само собой, джаз, степ.
Она очень творческая.
Я училась у неё на равных
со всеми остальными, она никогда
меня не выделяла, но и не принижала,
ведь учить свою собственную дочь —
отдельная сложность. Мне иногда
её не хватало как мамы.
Быт объединял на какое-то время,
но каждый потом бежал по своим делам.
Но я понимала, что балет – это то, чем мама
живёт. Конечно, когда мне нужна
была помощь, она мне помогала.
Сама по себе она совершенно
простой человек, но я всегда
понимала её огромное значение
как педагога и как балерины.