Не обязательно быть взрывом, но точно – яркой вспышкой

LT: Познакомившись с вашими проектами, понимаешь, что каждый из них продуман до мельчайших деталей. Перфекционизм не мешает творчеству?

СЕРГЕЙ ПЕРГАЕВ: Для меня это и есть часть творчества — счастье видеть результат работы, который не только полностью соответствует ожиданиям заказчика, но и превосходит их. Когда ты веришь в проект и на пути к нему сливаешься с людьми в едином созидательном процессе работы, то самоотдача максимально возрастает. Рестораны, термальные комплексы, отели, объекты культуры и искусства, парки — в каждом нашем проекте воплощена нетривиальная идея. Мы провели исследование наших работ, выявили некую цикличность и подробно описали творческий процесс, создав свою методологию. Таким образом, каждый наш проект должен соответствовать определенным критериям, главный из которых — целостность. Мы не компилируем разные фрагменты из интерьеров, а создаем авторское пространство под определённую задачу. Каждый наш проект должен непременно нести генеральную идею, новое высказывание — не обязательно быть взрывом, но точно — яркой вспышкой. Такие амбиции позволяют создавать нетривиальные проекты, показатель которых — реакция заказчика и гостей «вау, я бы так никогда не догадался сделать!» Нам важно создать такую среду, где человек сам себя чувствует уникальным, где ему хочется находиться, отдыхать, самовыражаться, открывать для себя новое видение… Для достижения этой цели, мы, конечно, всегда учитываем особенности целевой аудитории, для которой создаётся объект.

Судя по шестой премии «Пальмовая ветвь» за лучшую ресторанную концепцию, вам прекрасно удаётся решать эти задачи. Расскажите о проекте, который недавно принёс очередное признание.

Это московский Krombacher Beer Kitchen — большой ресторан, созданный в результате коллаборации ресторатора Дениса Иванова с известным пивным брендом. Наша задача заключалась в том, чтобы лаконично связать видение ресторатора, концепцию немецкого бренда и контекст – то место, где расположено заведение. Для этого мы использовали эстетику Баухауса — направления модернистской архитектуры, зародившегося в Германии. Стилистическая идея была дополнена мотивами разрушенной берлинской стены с Хонеккером и Брежневым, а также граффити, характеризующим определенную уличную культуру.

Как удаётся всегда находить баланс между пожеланиями клиента и высоким идейным стандартом воплощения проекта?

Удовлетворённость заказчика — это наш главный критерий профпригодности. В нашем бюро нет проектов, стоимость реализации которых ниже 30-50 миллионов рублей, а стоимость реализации крупных проектов начинается от 300 миллионов, достигая миллиардных инвестиций. Естественно, что такое серьёзное финансовое вложение должно быть оправдано, поэтому не только мы, но и собственник должен верить в проект, став его частью. В каждом проекте примерно 70 % — дизайнерское решение, 30 % — самовыражение клиента. У нас также есть авторская методология, которая позволяет прийти к балансу между дизайнерской идеей и видением клиента. Такой баланс выстраивается на деловых договорённостях, открытости и полной прозрачности. 

За последние 30 лет мир настолько изменился и перемешался, что традиции европейской архитектуры постепенно сменились новыми трендами. Сейчас мы по осколкам собираем российскую школу архитектуры и дизайна, не опираясь
при этом на фундаментальные постулаты и стереотипы

Профессионализм и креатив проявляются не только в воплощении идей, но и в том, чтобы максимально правильно услышать заказчика. Если же пожеланий и ограничений нет, то голый креатив не приведёт к успеху. Взять, к примеру, художников — почти все великие живописные шедевры созданы в потоке громкого серьёзного заявления или протеста, имеющего свою конкретную цель.

Ещё один ваш потенциально победный проект — Новый Шерегеш. В чём его особенность?

Мы воспринимаем этот проект не в местечковом формате и даже не в федеральном, а в мировом масштабе! На всей нашей планете есть восемь ключевых точек горнолыжного спорта — в Европе, Азии, на Камчатке, и здесь, в Шерегеше. При этом она равноудалена от всех остальных. Здесь могут свободно пересекаться крупные потоки туристов, способствуя формированию горнолыжной культуры. Сегодня Шерегеш — это уже мощная идентичная территория с серьёзным количеством туристов, и я считаю её развитие очень перспективным. Наш проект составлен на основе многонациональной синергии сибирского и алтайского начал, присущих Шерегешу. При этом уровень комфорта и активностей на территории должны соответствовать уровню европейского горнолыжного курорта. В основе нашего проекта — создание аутентичной сказочной страны в мини-формате. Этот проект для нас является неким профессиональным вызовом, но тем интереснее с ним работать. Мы собрали разнообразные данные по ключевым горнолыжным курортам мира, рассчитали необходимые показатели и разработали интересную концепцию проекта. Здания комплексов будут напоминать образы больших дач, разделённых на тусовочные и тихие семейные зоны со всей необходимой инфраструктурой.

Вы сотрудничаете и с европейскими клиентами, хотя, казалось бы, Италия, Германия, Франция для нас во многом являются эталоном архитектуры. Что привлекает зарубежных партнеров в сотрудничестве с российскими дизайнерами?

За последние 30 лет мир настолько изменился и перемешался, что традиции европейской архитектуры постепенно сменились новыми трендами. Сейчас мы по осколкам собираем российскую школу архитектуры и дизайна, не опираясь при этом на фундаментальные постулаты и стереотипы. Я несколько семестров проучился в Бранденбургском техническом университете в Германии и наглядно увидел, что стереотипы былого величия европейской школы не дают раскрыться авторскому потенциалу. У нас были случаи, когда мы предложили проект, оказавшийся гораздо более ярким и нетривиальным, чем те, которые предлагали иностранные архитекторы. У нас есть профессиональное бесстрашие, которого так не хватает европейским мастерам. И наши зарубежные клиенты чувствуют это.  

Наверняка чувствуют и ваш масштаб, ведь бюро Pergaev входит в состав группы компаний Sreda. В чем преимущества такого взаимодействия?

В процессе развития архитектурного бюро его компетенции стали выходить за рамки узкой специализации. Совместно с партнером Денисом Юрковцом мы, исходя из глубокой необходимости, решили образовать группу компаний, запускающую работу тех процессов, которые создали максимально комфортные условия для работы бюро: финансовое моделирование, проектно-сметный отдел, менеджмент строительства и т.д. Таким образом, у архитектурного бюро появилась предпринимательская основа. Сейчас я заведую московским офисом нашего бюро, а Денис — новосибирским.

Сейчас все вокруг говорят про время перемен. Какие изменения вы наметили для своей компании?

Недавно мы ввели автоматическую IT-систему расчёта проектов с точки зрения потока людей. Объект в программе выступает как информационная модель, в которой мы видим, как ведут себя люди, где образуются заторы, какое количество людей может вместить та или иная площадка. Также мы сейчас можем предложить клиентам прогуляться в виртуальной реальности внутри проекта и увидеть его таким, каким он будет выглядеть в результате реализации.
В целом для нас безболезненно прошел период самоизоляции, поскольку мы были полностью готовы к дистанционной работе. Мне хочется верить, что несмотря на изоляционный режим и непростое для многих время, все мы не утратим ценность личного общения. Сейчас мы развиваем идею создания лайфстайл-центров, где люди могут органично жить, работать, общаться, не тратя время на дорогу в офис, ресторан, велнес-центр, уделяя больше внимания действительно важным вещам.