Не могу без деревни!

LT: Работу эксперта по сельскому туризму легко представить где-нибудь в Швейцарии, среди горнолыжных курортов и сыроварен. А в России, где туризм в основном представлен частными базами отдыха с ненавязчивым сервисом, такой специалист чем занимается?

СВЕТЛАНА ПАНТЮХИНА: Делает всё, чтобы сельские территории в нашей стране жили. Вы всё правильно говорите: Швейцария, Германия, Испания — рай для поклонников загородного отдыха. Лично я очень люблю Англию: если не приезжаю туда хотя бы раз в сезон, начинаю тосковать без особой красоты этой страны, ощущения порядка, конструктивного подхода людей к работе.
И хоть в Европе хватает своих заморочек, устроенности жизни — состояния, в котором ты отдыхаешь душой, — у западных стран не отнять.
Но чувство дома у меня тоже развито очень сильно. В моём случае дом — это в первую очередь Сибирь, Алтай. Как бы далеко ни уводила меня жизнь, я всё равно возвращаюсь на эту землю с желанием заботиться о ней. Что касается развития сельского туризма в целом, то на самом деле ситуация не такая уж удручающая. В 2019 году мы с коллегами проводили большое исследование, в рамках которого было охвачено более 70 субъектов Российской Федерации. И поскольку 2020 год Всемирная туристская организация объявила годом туризма и развития сельских территорий, власти многих регионов заинтересовались нашей работой и оказали нам административную поддержку и помощь в сборе статистических данных. Качество этой информации не всегда было безупречным, но можно совершенно точно сказать, что что так или иначе сельский туризм развивают 64 субъекта федерации, а это уже заметное явление. Людям интересен отдых в сельской местности, а для небольшой деревни достаточно, чтобы кто-то один взял на себя смелость сделать первый шаг. Если его поддержат два-три человека — это уже сила. Так порой вырастают очень большие проекты, которые полностью меняют лицо территории. Яркий пример — мой любимый Солонешенский район Алтайского края.
Сюда несколько лет назад переехала семья из крупного города, которые понимали глобальные тренды, имели знания и опыт в ведении бизнеса, работе с туристами. Ребята стали объединять местных жителей, пытаясь сделать жизнь в селе интереснее, искали варианты развития, старались создавать новые рабочие места. Одним из хороших подходящих инструментов в этом деле является сельский туризм, тем более что район уже был популярен среди туристов, на тот момент существовали и единичные гостевые дома, и известные, мирового значения достопримечательности (Денисова пещера, водопады Шинок и другие), а солонешенский мёд известен многим. Включились в эту работу местные жители, переезжают в район семьи, готовые жить и работать именно здесь. Село Сибирячиха теперь известно многим туристам, здесь разработали интерактивную программу на основе местного аутентичного фольклора, угощают блюдами традиционной кухни, в гостях бывали и знаменитости. Я знаю семью, где старшее поколение несколько лет назад переехали в Солонешенский район с севера, завели здесь пасеку, а в этом году их сын с семьей тоже переселился поближе к родителям, включился в работу на пасеке, развивает семейный бренд производителей натурального мёда.
Это первые шаги, развитие туризма — путь не в один год, и хорошо, когда это развитие контролируемое и осознанное: тогда это идет на благо территории.

А вы сами насколько погружены в сельскую жизнь?

Моя история началась ещё в детстве, когда я попала в туристическую секцию при нашей школе и мы начали ходить в походы. Знакомство с новыми местами, песни у костра, спортивные соревнования — это самые яркие, самые счастливые воспоминания моего детства и юности. Потом, поступив в институт, я параллельно окончила курсы инструкторов и уже сама стала водить туристов по водным и пешеходным маршрутам во время летних каникул. Уже тогда в глубине души жила мечта о собственном домике в горах, где мои будущие дети могли бы гулять на улице целый день, есть овощи со своего огорода и чувствовать себя в безопасности. Несмотря на то, что мои родители — абсолютно городские люди, они поддержали меня в этой идее. Мы построили на Алтае дом, и, выйдя на пенсию, папа и мама поселились в одном из красивейших мест — на Телецком озере, в селе Артыбаш. А когда у меня родился сын, я переехала к ним. Мы понимали, что к нам постоянно будут приезжать родственники и друзья, так что сразу предусмотрели в доме гостевую зону, и хотя поначалу не планировали заниматься никакой коммерческой деятельностью, но потом соседи стали говорить: «Возьмите туристов, а то у нас мест уже нет». Так мы стали принимать туристов. В тот момент я была очень увлечена фольклором, поэтому постепенно стала проводить мастер-классы по фольклорному пению, вождению хороводов, по пошиву русского костюма. Дополнительно я изучила массу литературы по гостеприимству, и скоро наша усадьба стала отличаться именно содержательной программой для гостей. Через некоторое время, в связи с тем, что у меня был британский диплом и зарубежные связи, мне предложили присоединиться к реализуемому на территории Республики Алтай большому проекту ПРООН/ГЭФ, который был направлен на сохранение биоразнообразия и традиционного природопользования и образа жизни коренных малочисленных народов. Сельский туризм снова был одним из эффективных инструментов для решения этих задач. По завершении этого проекта я с головой погрузилась в тему сельского туризма.
Позже мы с коллегами написали заявку и получили уже целевой президентский грант на развитие сельского туризма. В нашей команде было три эксперта: коллеги обучали местных жителей юридическим и экономическим вопросам, а я взяла на себя общие вопросы гостеприимства, помощь в создании туристических услуг. Обязательной частью нашей обучающей программы была практическая часть — возрождение традиционных ремесел, за нее отвечали профессиональные мастера-ремесленники. После этого меня стали приглашать к участию в федеральных проектах, два года я работала как эксперт по сельскому туризму в проекте «Искры надежд для российских деревень», получившем софинансирование Европейского союза и реализованном экоцентром «Заповедники». Благодаря этому проекту у меня накопилась масса практических кейсов из регионов, я я познакомилась с единомышленниками и коллегами в России и других странах.
Несколько лет назад мои коллеги создали Агентство развития сельских инициатив, где я сейчас и работаю экспертом. Вместе с коллегами мы развиваем сельский туризм в регионах, создаем профессиональную сеть единомышленников, консультируем по любым вопросам, связанным с агротуризмом, сотрудничаем как с бизнесом, так и с региональными властями. В январе 2020 года я окончила магистратуру бизнес-школы британского Королевского сельскохозяйственного университета, и моя диссертация была посвящена сельскому туризму. И в этом же году начала работать зарегистрированная нами Национальная ассоциация по экологическому и сельскому туризму, в рамках которой мы хотим объединить тех, кто работает в сфере сельского туризма и хочет, чтобы в России отдых на сельских территориях не уступал по качеству и эмоциям другим видам туризма.

Давайте честно: насколько это реально? Когда наша редакция начала исследовать тему медицинского туризма в Новосибирской области, то выяснилось, что, кроме наших замечательных клиник, у нас нет ни соответствующей инфраструктуры, ни специалистов — ничего. Где взять такие ресурсы, чтобы практически с нуля поднять целую отрасль?

А не надо сразу поднимать отрасли. От подобного глобализма нужно отказываться — он не в тренде ни в туризме, ни в других отраслях экономики в мире. Если инфраструктурной базы нет, большие проекты идут тяжело, а кроме того, надо понимать, что развитие территорий, в том числе и сельских, — это марафон, рассчитанный как минимум на 10-15 лет. Для человека с российским менталитетом это вечность, потому что мы совершенно не уверены в завтрашнем дне и предпочитаем заниматься тем, что приносит деньги здесь и сейчас. Так вот про сельский туризм надо понимать три вещи: а) развить его в России возможно; б) работы будет много, но, разбив её на этапы, мы справимся; в) деньги будут точно, причём в выигрыше окажутся все участники процесса. При адекватном контролируемом развитии мы почти из любой чахнущей деревни можем сделать привлекательную туристическую дестинацию, где туристы могут с интересом проводить время, население получает новые рабочие места, повышается качество жизни, а власть получает экономически активную территорию и, соответственно, доход в бюджет.

Хорошо. С чего начинать?

В идеале всё начинается с желания людей, живущих на той или иной территории, что-то поменять. Здесь часто задействован внешний импульс: пример соседней деревни или приезд прогрессивной, активной семьи. Последнее, кстати, не такая уж редкость — в этом году в нашей школе в Солонешенском районе почти в каждом классе есть новый ученик, чья семья переехала из города. Понятно, что это отчасти сказалась самоизоляция и ограничения из-за пандемии, которые в городе переживать гораздо сложнее, но раз такие миграционные процессы пошли, нужно их поддерживать. Хорошо, если развития хочет и местная власть. В Алтайском крае, например, действует государственная программа по развитию туризма, в рамках которой привлекаются гранты, выдаются субсидии на строительство и реконструкцию сельских гостевых домов, создание других объектов туризма. Подобные программы существуют в Калининградской, Архангельской областях, в других субъектах федерации. Когда активно работают общественные объединения, в том числе ресурсные центры, поддерживающие инициативы местных жителей, и если подключаются СМИ, которые освещают успешные проекты, то люди постепенно понимают, что жизнь — это не то, что показывают в телевизоре последние 30 лет, а то, что можно построить своими руками. Когда намечается такой позитивный сдвиг в сознании местных жителей, когда жители и власть готовы работать сообща и развивать свою территорию, то на этом этапе можно и нужно подключать внешних экспертов, которые владеют технологиями, знаниями и опытом, помимо этого видят территорию и ресурсы сторонним взглядом и помогут определиться с конкретными целями и средствами их достижения, модерируя переговоры всех заинтересованных лиц.

Вы говорите об Алтае, где красиво и, вообще, «место силы». А что насчёт Новосибирской области? Что можно сделать в местах, где ничто не радует глаз?

Глаз не радуется, потому что он давно замылился. Но что если на самую мрачную местность взглянуть по-новому? Осенью красиво? Грибы в лесу есть? А может, мы посадим малину и сделаем малиновую плантацию? Я думаю, почти на любой территории в Новосибирске можно сделать симпатичный гостевой домик с баней, цветником и вкусной едой, и этого вполне достаточно для горожанина, который хочет на выходные выбираться на природу, но не готов для этого содержать свою дачу. Я уже не говорю о зимнем отдыхе. Например, на Алтае у нас существующие лыжные базы перегружены — лыжи в прокат не взять, в лесу не разъехаться. Это говорит о том, что у людей есть колоссальная потребность в качественном отдыхе, а рынок пуст, понимаете? Дайте горожанам возможность просто пройтись на лыжах, погулять среди сосен, поесть и выспаться в тишине на свежем воздухе — и к вам поедут! Да и в конце концов, сельский туризм — это не только отдых на природе, но и создание инфраструктуры для него: магазины, медпункты, игровые комнаты для детей, кафе и ресторанчики, предприятия переработки фермерских продуктов, транспорт, АЗС — до трёхсот вариантов бизнеса! Стоит свежим взглядом оценить ресурсы, и у людей начинает формироваться их собственное видение новой жизни в родном краю и появляются прекрасные идеи.

А что будет с экологией, если в сельскую местность массово поедут туристы? У нас ведь уже есть примеры, когда красивейшие места буквально превращались в свалки.

В Альпах ежегодно отдыхают миллионы людей, и природа этих гор как-то с этим наплывом справляется, хотя, конечно, нетронутой ее уже не назовешь. Экологические катастрофы происходят именно в связи с неконтролируемой, бессистемной эксплуатацией территорий. Конечно, в этом году Алтай вздрогнул. Туризм там всегда развивался стихийно: никто толком не исследовал рынок, не думал об инфраструктуре, и когда в связи с известными обстоятельствами случился небывалый наплыв туристов, стало понятно: ещё один-два таких сезона, и Алтай станет мусорной ямой. То же самое с Крымом: территория оказалась просто не готова принять всех желающих. Ни в Крыму, ни на Алтае не хватило предложений по проживанию хорошего среднего класса. Но это решаемые задачи: гостевые дома построятся, экскурсоводы обучатся — предприниматели реагируют моментально. А вот построить дороги, организовать сбор и переработку мусора, решить вопросы водопровода и очистных сооружений, обеспечить безопасность туристов — это, конечно, задача власти. Поэтому мы всегда говорим, что в диалоге по развитию туризма обязательно должны участвовать и предприниматели, и общественные организации, и представители администрации, и только тогда получается конструктивное сотрудничество. Хотя иногда приходится преодолевать сильное сопротивление со стороны руководителей, которые воспринимают нашу работу как попытку вмешаться во внутренние дела той или иной местности.

Ещё один барьер для развития сельского туризма — цены на отдых, которые подчас сравнимы со стоимостью поездки за границу.

Когда говорят, что на Алтае дорого, я соглашаюсь: на Алтае дорого. И не может быть дёшево, потому что два-три месяца в году мы зарабатываем, а всё остальное время содержим себя и свои гостевые дома. Но я согласна и с тем, что ценообразование происходит так же хаотично, как и всё в этой отрасли. Есть способы продлить сезон, можно поработать над сервисом, повысить привлекательность места, например сделать перед деревней стоянку, а въезд внутрь на машинах запретить. Пусть отдыхающие ходят пешком, ездят на велосипедах, на конных такси, в конце концов. Зато именно сюда люди будут ехать за тишиной, чистым воздухом и классным хайкингом. Но многие предприниматели не считают нужным озадачиваться: а зачем напрягаться, если туристы всё равно едут? В этой ситуации выход только один: потребителям услуг голосовать рублём, причём голосовать массово, последовательно. Я всё-таки надеюсь, что люди наедятся этого дикого отдыха с дикими ценами, плохим сервисом, свалками в бору и скажут: дайте нам качество!

Допустим, сейчас в село переедет немалая часть креативных и предприимчивых людей — вы сами сказали, что самоизоляция запустила этот процесс. Насколько реально для городского жителя прижиться на земле? Сейчас в моде истории успеха о том, как человек уехал в глушь и теперь живёт как в раю, наслаждаясь сырами собственного производства и хлебом из русской печи. Так ли на самом деле всё идеально?

Как человек, который шесть лет прожил в деревне, могу сказать, что сельский образ жизни подходит не всем. С одной стороны, физическая работа и свежий воздух действительно отлично перезагружают сознание: пока копаешь грядки, обдумываешь очередной проект, потом садишься за компьютер со свежей головой. Но это моя история, и она достаточно уникальна. А мы все разные: кто-то банально не хочет копать грядки. Кто-то не имеет возможности работать на удалёнке.
А кому-то не хватает городского драйва, когда вдохновляет именно то, что в городе жизнь кипит, ты бежишь в офис, покупаешь утренний кофе в любимой кофейне, встречаешься с коллегами по бизнесу, регулярно ходишь в театры, на концерты, в спа-салоны. Сейчас я с удовольствием провожу лето в деревне, зная, что у меня есть точки дислокации в Барнауле и в Новосибирске и я в любой момент могу поехать в город, чтобы получить бонусы мегаполиса. Кроме того, у меня растёт сын, ширится круг его интересов, и я понимаю, что ему нужно живое общение с преподавателями и тренерами в спортивных секциях. Так что пока я не могу переселиться в деревню совсем. Но и не могу без деревни, поэтому живу там несколько месяцев в году. Чтобы понять, стоит ли вам связывать свою жизнь или хотя бы бизнес с селом, можно съездить на «стажировку» — к тем, кто уже рискнул и реализовал свой проект на земле. Например, в конце сентября мы везем группу в Кенозёрский национальный парк в Архангельской области. Там есть шикарный пример взаимодействия местных жителей и национального парка в сфере сельского туризма. В регионах есть немало примеров, когда жители мегаполисов инвестируют в бизнес-проекты разных масштабов на сельских территориях, создавая тем самым рабочие места для местных жителей, интересные объекты, вдыхая жизнь в сёла. Мы собираем эти истории тоже, и если нужны какие-то идеи, мы находим примеры для вдохновения, помогаем продумать практические шаги и перейти от идеи к конкретному проекту. Главное — самому человеку определиться, чего он хочет: вложить деньги в какой-то бизнес на сельской территории, просто переехать жить за город, заняться социальным предпринимательством. Мы готовы общаться на эти темы, и, исходя из конкретной цели, можно выстроить верную стратегию.

Эта работа приносит вам доход?

Если речь идёт о грантах, то это скорее работа за идею, вознаграждение экспертов там довольно скромное. А индивидуальные консультации и сопровождение частных проектов по сельскому туризму, безусловно, оплачиваются. Но лично у меня очень долго было ощущение, что результаты моей работы не видны, потому что их трудно измерить. Ты ездишь, разговариваешь с жителями, убеждаешь их, что они могут жить совсем иначе, и иногда кажется, что всё это бесполезно. А через несколько лет я возвращаюсь и вижу лица людей, которые жили в умирающей деревне, а теперь вышли на совершенно иной уровень жизни. И когда мне говорят: «Вот вы рассказываете, как там в Чехии, во Франции, а у нас это невозможно», я отвечаю: «Возможно, отъедьте на 50 километров и посмотрите, что люди сделали в таком же селе, с тем же ландшафтом, климатом и законодательством». Главное — понимать, что это процесс, он небыстрый, и не надо бросать начатое. К территориям, на которых я работала, уже отношусь как к своим детям: раз уж я запустила там какие-то глобальные процессы, то теперь несу за них ответственность до тех пор, пока они не смогут обходиться без поддержки. Очень хочется, чтобы и потенциальные инвесторы, и представители власти понимали: работа с территорией — это не просто бизнес. Территория — это люди, это земля, это особая живая энергетика, и если мы научимся это ценить, бережно со всем этим работать, то сделаем будущим поколениям самый ценный подарок в виде живых деревень, где есть и чистая природа, и здоровая еда, и традиции — те самые корни, без которых ну никак не возможно процветание.
  

Заинтересовались сельским туризмом и не знаете, с чего начать?
Смотрите онлайн-урок Агентства развития сельских инициатив «Что такое сельский туризм?»