Быть мэром непросто в любые времена…

LT: Расскажите, каким для вас был минувший год?

ВЛАДИМИР ГОРОДЕЦКИЙ: Я думаю, для всех нас этот год был необычным. Жили с волнениями и переживаниями за близких людей, за здоровье. У меня был период изоляции — в июле я переболел коронавирусом в средней форме, лежал в больнице. В общем, как и многим, мне пришлось это пережить.

Вы останавливали свою деятельность в первые месяцы весны, когда вирус только пришел в Россию?

Нет, я работал в Совете Федерации, был в постоянных перелётах. Не мыслю себя, если честно, вне работы. В составе одной из специальных комиссий работал в Норильске, где была сложная экологическая ситуация после выбросов на «Норникеле». В составе комиссии по ЖКХ изучал, как развивается другой город и вся его инженерная инфраструктура.

Сразу перейду к теме, сложной для меня как для человека, живущего в Новосибирске: нравится ли вам наш город сегодня?

Мне Новосибирск всегда нравился и нравится. Я же приехал сюда в 1972 году, а до этого имел довольно смутное представление о том, что Новосибирск собой представляет. А увидел — просто влюбился. И какие бы там ни были этапы в развитии города, какие бы порой ни были сложности, всё равно мне он нравится. Прежде всего – людьми. Казалось бы, мы все одинаковые, но сибиряки — особый народ. Могут в глаза довольно жёстко правду сказать, но вместе с тем удивительно отзывчивые люди.

От политика это слышать странно…

Я по собственному опыту сужу. Вот представьте, я приезжаю с женой в совершенно новое место, в котором нет ни знакомых, ни друзей, ни близких — никого. Нам дают комнату в пятикомнатной квартире. Финансово всё непросто — у меня зарплата мастера 115 рублей, жена в декрете. В цеху, куда я пришёл инженером-механиком, в моём оперативном управлении пять бригад сразу. А бригадиры — люди взрослые, по сорок лет каждому — ко мне сразу как к младшему товарищу: «Чем тебе помочь?» Кто-то предложил дать погреб. Я говорю: «Что я там хранить-то буду?» А они мне сварили бочку из нержавейки, чтобы солить капусту.

Мне Новосибирск всегда нравился и нравится. Я же приехал сюда в 1972 году, а до этого имел довольно смутное представление о том, что Новосибирск собой
представляет. А увидел — просто влюбился

И впредь, где бы в Новосибирске я ни работал, всегда сталкивался с нормальным человеческим отношением.

Когда я спрашивала, нравится ли вам Новосибирск, я имела в виду, конечно, другое. Как вы оцениваете его сегодняшнее состояние? Насколько он ухожен? Ведь у нас были достаточно серьезные достижения: именно при вашем управлении Новосибирск получил звание «Самый благоустроенный город России».

Это был 2007 год. Награду мне вручал уже в 2008‑м Владимир Владимирович Путин.

Сегодня мы такой репутацией не обладаем. Скорее, в Москве при случае отметят, как у нас грязно, пыльно или снегом всё завалено.

Я с такими категоричными высказываниями не согласен. Да, я действительно четырнадцать лет работал мэром города, шесть лет работал первым заместителем мэра — в сумме это более двадцати лет реального управления городом. Но не было периода, чтобы я до конца был удовлетворён чистотой, опрятностью, ухоженностью Новосибирска. Нам, как всегда, не хватает материальных ресурсов, сегодня явно недостаточно уборочной техники. Это было и раньше, но сейчас проявляется особенно, так как замена специализированной техники идёт медленно.

В чём проблема, почему? Если местный бюджет не справляется, наверное, должен включаться федеральный?

Федерация практически не участвует. Сейчас есть небольшие программы по замене техники в автобусных парках, но город большой. Опять же, мы в Сибири. У нас нельзя просто разбросать снег туда-сюда, а надо собрать, вывезти, утилизировать отвалы. Собственных средств не хватает, а федеральных целевых программ нет. Перед городом сейчас, как я понимаю, стоит задача масштабного комплексного обновления уборочной техники. Если её не решат в ближайшее время, сложностей не избежать.

Вы похожие задачи решали, будучи мэром?

Были разные этапы. Например, в 2007–2008 годах были очень снежные зимы. По два-три дня не могли расчистить город, чтобы транспорт шел как следует, без задержек. Стали разбираться — не хватает механизаторов. Нужно было, чтобы минимум в две смены работала вся техника, а как это сделать, если на сто машин 117 механизаторов? Нужно было иметь не менее 200 специалистов. Помню, тогда обращались к ближайшим сельским районам — Новосибирскому, Коченёвскому, Искитимскому. С главами районов мы были в очень хороших человеческих отношениях, и они вошли в наше положение, отправили в город механизаторов. Люди, кстати, с удовольствием поехали. Зимой всё равно сидели без дела — отпахали, отсеяли, — а у нас всё-таки заработок побольше. Мы сразу дали им общежитие, и проблема стала менее острой.
Сейчас, конечно, нужны более масштабные решения. Я думаю, чтобы объективно ситуация изменилась, нужны федеральные программы с обязательным софинансированием из местного бюджета. К примеру, сегодня мы видим, как хорошо в городе работает программа «Городская среда»: появляются скверы, небольшие парки, набережная изменилась. Меняется сегодня ситуация с дорожной отраслью, опять же за счёт федеральной программы «Безопасные качественные дороги».

Почему не создаётся тогда впечатления ухоженного города? Что-то упущено?

Упущено было время по обновлению парка техники. Сейчас на новый технический уровень надо выводить весь процесс уборки, да и саму концепцию содержания города.

Должность мэра сегодня часто называют «расстрельной» — ни денег, ни полномочий, а претензий много. Как вы смотрите на сегодняшний функционал градоначальника? Проще ли сегодняшнему мэру, чем было вам?

Расстрельная или не расстрельная — она непростая в любое время. Но на каждом этапе есть свои стратегические задачи. К примеру, когда девятнадцать лет городом управлял Иван Павлович Севастьянов, им и его командой были заложены перспективные, стратегически правильные направления развития инженерной инфраструктуры города. Прошло тридцать лет с того момента, как разработали принципы устройства инженерных сетей, водоотводов, коммуникаций, но обратите внимание, они сегодня не сдерживают развитие города. Значит, правильные были решения.
У меня когда-то спрашивали, какое надо иметь образование, чтобы быть мэром. Помню, меня этот вопрос поставил в тупик. Кто он по образованию может быть? Инженер, строитель, врач, учитель? Нет, это должен быть опытный, компетентный человек, который комплексно знает все направления. Самая главная черта, которая просто крайне необходима любому мэру в любое время, — уметь пропустить чужие проблемы, чужую боль через своё сердце. Тогда он всегда будет в поиске решений. Многое, конечно, зависит от команды, которую мэр собирает вокруг себя.

Кого в команде мэра Анатолия Локтя вы считаете самым сильным?

Самый опытный, на мой взгляд, первый заместитель Борис Викторович Буреев.

Это же человек ещё из вашей команды?

Да, но я не поэтому его назвал. Он имеет большой опыт управления финансово‑экономическим блоком, знает все вопросы системно. Отмечу, что почти полностью сменился состав руководителей в хозяйственных отраслях города: в дорожно-транспортной, строительной, в ЖКХ. А ведь раньше работали профессионалы, прошедшие все этапы управления. Они начинали с рядовых специалистов, возглавляли районные управления, становились главами районов, потом заместителями мэра. Такая логика необходима — находясь в ней, человек руководит с пониманием эффективности управленческих и экономических связей в жизни города.

Сегодня в правительстве региона работают люди, которые ещё «во времена Городецкого» совсем молодыми начинали в мэрии Новосибирска — министр региональной политики Игорь Яковлев, министр торговли, промышленности и развития предпринимательства Андрей Гончаров, его заместитель Максим Останин, руководитель департамента информационной политики Сергей Нешумов.

Да, они прошли хорошую школу, были последовательны, активны, эффективны. Я об этом и говорю: лучшая управленческая история — это история преемственности.

Сегодняшнее руководство города этот принцип не исповедует?

Я не могу судить. Анатолий Евгеньевич сам принимает решения, по какому принципу подбирать команду. Он говорит, что подбирает людей по степени их компетентности. Какие ещё принципы для него важны, мне трудно судить.

С вашей точки зрения, должность мэра должна оставаться выборной или сити-менеджер в сегодняшних условиях — это более эффективное решение?

Существуют разные системы управления. Я думаю, в выборной системе есть своя прелесть. Например, я за свои четырнадцать лет в должности мэра выборы проходил трижды. Это были открытые, конкурентные выборы, где наряду со мной участвовало ещё четыре–пять сильных кандидатов.

Помню реальные битвы. С точки зрения управления городом, выборы помогали или мешали?

Мне помогали. Это же не просто тревожная ночь, когда ждёшь, сколько там бюллетеней за тебя бросят. Прежде всего, это предвыборная ситуация — встречи, встречи, встречи… Уже выборы прошли, а у тебя перед глазами лица этих людей с их вопросами, с их бедами. И они на встречу к тебе пришли не сказать, что ты тут голубчик-молодец! Они пришли сказать о том, что им жить мешает.
Есть ещё важный момент: когда набираешь 70%, побеждаешь убедительно, то это означает доверие людей, это подкрепляет в тебе уверенность. Так легче принимать любое решение, даже непопулярное. Отмечу, что меня всегда поддерживали на выборах территориальные органы самоуправления. ТОСы в Новосибирске — это моё детище, и их поддержка была для меня важной и значимой.

Действующий мэр достаточно легко переизбрался. С вашей точки зрения, это произошло благодаря эффективной работе в качестве градоначальника или так система сегодня устроена, что рычаги поддержки значат больше, чем мнение горожан?

Сложный вопрос. Но отмечу, что у Анатолия Евгеньевича есть серь­ёзная поддержка партийная: он является членом КПРФ, имел и имеет большую поддержку своего партийного электората. Он много лет является первым секретарём обкома партии, это тоже важно, так как здесь работает своя система взаимодействия с этим активом, с населением.

Для мэра важно вообще быть причастным к какой-то партии?

Не считаю, что это важно. Когда я вступал в «Единую Россию» в 2007 году, для меня было неважно получить какие-то привилегии благодаря статусу единоросса. Важно было тогда, что создавал и возглавлял «Единую Россию» президент. Когда я второй раз получил доверие горожан после второго тура, после очень сложных выборов, я пришел к осознанию, что не совсем правильно с моей стороны не быть в этой команде. Мы находимся в единой команде управленческой. Вся вертикаль — федеральная, региональная, муниципальная.

Если бы вы не состояли в «Единой России», это бы навредило городу?

Не думаю, что навредило бы. Но не очень бы способствовало. Я осознанно вступил в партию и не жалею. Да, сегодня не очень просто объяснять некоторые её действия. Людям непонятна, например, логика пенсионной реформы, но я считаю, что прятаться не надо, надо объяснять народу суть проблем.

А где вы чувствовали себя менее свободным — на должности мэра или на должности губернатора?

Я вспоминаю наши разговоры с Виктором Александровичем Толоконским, когда я был мэром, а он — губернатором. Он говорил: «Ты как мэр сразу ощущаешь свою полезность. Любое твоё действие моментально отражается на жизни людей. Губернатору трудно это ощутить — он чуть дальше от передовой…» И это правда.

Самая главная черта, которая просто крайне необходима любому мэру в любое время, — уметь пропустить чужие проблемы, чужую боль через своё сердце

Мэр всегда ближе к решению самых насущных вопросов. Губернатор создаёт предпосылки для этого, работая с федеральными органами. К сожалению, объективная ситуация такова, что даже у мэров городов‑миллионников такой компетенции в отношениях с федеральным центром нет — так сложилась система управления.

Но вы же были одним из трёх мэров, которые входили в состав Совета при президенте по реализации нацпроектов. Насколько я помню, вы тогда были ещё и председателем Ассоциации сибирских и дальневосточных городов?

Верно, и это была возможность высказываться не только с позиций градоначальника конкретного города, но и с позиций руководителя некоего объединения городов. Идея создать Ассоциацию была отличной! Сейчас несколько потерян этот ресурс.

Почему так сложилось?

Произошла достаточно резкая смена руководства во многих городах. Пришли новые мэры, которые потенциала в этом объединении не разглядели, и напрасно. Я дорожил этими связями и отношениями, меня шесть раз переизбирали президентом Ассоциации. Когда возникали какие-то сложные ситуации, прежде всего финансово‑экономические или связанные с бюджетной обеспеченностью, мы могли понять, кто как выходит из этого положения. Конечно, кто-то просто слезы лил или критиковал всех огульно, но были и толковые мэры. Мы друг у друга многому учились.
Меняется время, меняются проблемы, особенности, но никогда не иссякает необходимость услышать мнение коллег, перенять их опыт. Акцентировать внимание федеральных властей на общих проблемах.

Когда вы смотрите сегодня на годы своего управления городом, какие видите ошибки и что считаете главным достижением?

Там, где есть работа, всегда будут и ошибки. А главное достижение — это Бугринский мост. Это, конечно, заслуга не только Городецкого, но мои настойчивость, последовательность сыграли свою роль. Строить мост за 14 миллиардов рублей — в 2009–2010 годах это казалось просто авантюрой. Я помню, как с Виктором Александровичем разговаривал. Он говорит: «За что будем строить? Денег, поверь, ни у меня, ни у тебя столько нет». Но решили, что будем добиваться, чтобы Федерация поддержала нас.

Тогда ведь не было практики федеральных программ, как сегодня…

Тогда нет. Мне удалось только с четвёртого захода эту идею «занести» наверх, ведь прямых связей с федеральными органами никаких не было — особо не потчевали нас. Тем не менее меня выслушал министр транспорта Игорь Евгеньевич Левитин. Он тоже не волшебник был, хоть и министр великий. Я ему тогда сказал: «Игорь Евгеньевич, смотрите, в Красноярске строят уже четвёртый мост, у нас их всего два. Задыхается город, а дальше ещё будет сложнее.» Показывал аналитические выкладки, транспортные потоки — убедил, что это не фантазии и не пустые амбиции. Но министр чётко дал понять: пока не будет проекта, разговора быть не может.
Тогда я как мэр принял решение проектировать мост за счёт средств городского бюджета. Их, кстати, и тогда лишних не было. Но тогда впервые в российской практике (и по сей день такого прецедента нет) заказчиком строительства фундаментального и финансово ёмкого объекта транспортной инфраструктуры выступила мэрия. Мы пошли на это, и Ленинградский проектный институт нам сделал проект. С четвёртого захода мы с министром подписали соглашение: 50% финансирует федеральный бюджет, 50% — территория. Если бы не хватило в какой-то момент настойчивости, третьего моста не было бы.

Есть ли у вас незыблемые правила, которых вы придерживаетесь, работая во власти?

Любить людей. Если не ощущаешь проблему, боль, никогда из тебя не получится ни мэра, ни другого руководителя.

Считается, что во власти работают те, для кого любовь к людям далеко не главный приоритет…

Не согласен, это от человека зависит. Знаете, проблем в городе — воз и маленькая тележка, и всегда можно сказать, что деньги не предусмотрены, по нормативам не полагается и т. д. А если подумать: да, сегодня не полагается, но ты измени нормативы, чтобы завтра полагалось, если это для людей важно. Не костенеть, видеть человека за каждой проблемой — вот это всегда старался в себе воспитывать и команде своей внушать.
Ну и профессионализм. Просто давать указания по наитию, когда сам «плаваешь» в теме — это смешно. Люди очень быстро понимают, что никакой ты не мэр, теряются эффективность и мотивация. Мэр должен иметь системное представление о каждой из сфер, которыми приходится управлять. Он в ответе абсолютно за всё, что происходит в городе.