МАМАпластика
Вадим Анатольевич Егоров
пластических хирург, доктор медицинских наук
LT: Вадим Анатольевич, как звучит самый популярный запрос от пациенток, которые столкнулись с послеродовыми изменениями тела?
ВАДИМ ЕГОРОВ: «Вернуть прежние формы». И это замечательно, что образ Памелы Андерсон остался в 90‑х, и маммопластика не ассоциируется исключительно с огромной грудью. Сегодня речь идёт прежде всего о комфорте женщины. За годы практики я слышал тысячи историй о том, как после рождения ребёнка женщины вынуждены бесконечно подстраиваться под своё тело: мучиться с подбором одежды, мокнуть в поролоновых купальниках на пляже… У меня были пациентки, которые даже спать ложились с пуш-апом, стесняясь «ушек спаниеля», появившихся после пары лет лактации на месте роскошной груди. Я считаю, что женщина не должна страдать от того, что ребёнок «съел грудь», это несправедливо. Наоборот, материнство — прекрасное время расцвета, когда жизнь наполняется любовью, отношения выходят на новый уровень, открываются потрясающие возможности для реализации в самых разных сферах. Встречать этот долгожданный момент нужно во всей красе, тем более что сегодня для этого есть всё: современные операции по коррекции груди возвращают эстетику форм и уверенность в себе быстро, безопасно и очень бережно для женского организма.
Какие методики для этого существуют?
Основных вариантов два: мастопексия и пластика груди с использованием имплантатов. Мастопексия, или подтяжка молочных желёз, применяется, если грудь растянулась и опустилась, но сохранила хороший объём. В этом случае достаточно сделать подтяжку и вернуть привлекательную форму бюста за счёт собственных тканей молочной железы. Если после родов грудь стала безнадёжно «пустой» или изначальный размер был меньше желаемого, имеет смысл установить имплантаты. Здесь главное, чтобы всё было естественно. Для меня самый кайф, когда из окружения женщины никто не догадывается, что операция имела место, но все подсознательно отмечают, что всё стало, как говорится, приятно глазу. В этом смысле я ориентируюсь на пропорции тела, создаю правильный силуэт, в котором соотношение груди, талии, бёдер находится в балансе. Когда мы приходим к такому результату, то даже женщины, которые никогда не переживали по поводу внешности, понимают, что одно верное решение умножило их успех по всем фронтам. Так, моя знаменитая пациентка Марина Трубицына — мама троих детей, блогер-миллионник и изначально очень эффектная женщина — вернула себе дородовые формы и развивает все сферы своей жизни с удвоенной энергией. Ведь каждый день она видит в зеркале желанный образ себя, а это самое главное.
Многих на пути к этому образу останавливают мысли о боли, крови и риске каких-нибудь страшных последствий.
Никаких болезненных ощущений ни во время, ни после операции нет. Коррекция груди проводится под общим наркозом: ровно 40 минут вы спите, а потом три-четыре дня тело будет напоминать о себе, как будто вы хорошенько позанимались в спортзале. Но это после имплантации, а после мастопексии пациентки не чувствуют дискомфорта вообще. Иногда, открывая глаза после наркоза, спрашивают: «Так я не поняла, вы делали или не делали?» (Смеётся.)
Искусство хирурга — это талант, помноженный
на опыт. Для меня создание красивых форм женского тела — это музыка души, симфония с увертюрой,
кульминацией и счастливым финалом
Теперь про кровь — её нет. Малоинвазивные методики с использованием инструментов, которые сами останавливают кровь, позволяют проводить операции так чисто, что поход к зубному кажется куда более «кровавым» делом. Дальше — никаких ужасных швов, бинтов, перевязок. После мастопексии женщина сразу надевает обычное бельё, после маммопластики нужно месяц носить компрессионный бюстгальтер. Но не для того, чтобы «грудь сформировалась», а просто так комфортнее.
Что касается рисков, то безопасность — это краеугольный камень пластической хирургии. Так, имплантаты должны быть абсолютно физиологически «дружелюбны» организму: использование токсичных материалов даже в минимальных дозах автоматически означает уголовное преследование для производителя. Будучи кремнийорганическим соединением, силикон воспринимается организмом как «свой» — во всяком случае я за 25 лет практики с отторжением не сталкивался. Безусловно, встречаются некоторые индивидуальные реакции организма, вроде усталости тканей, но это уже задача хирурга — оценить возможные риски и свести их к нулю.
Правда ли, что имплантаты надо менять каждые 10–12 лет?
10–12 лет — это срок годности, который изготовители имплантатов определяют для своей продукции. На деле речь идёт о пожизненной гарантии. Недавно в Новосибирске была моя пациентка, которой я делал грудь в 1996 году. Хотела посоветоваться: может, пора поменять имплантаты или вообще убрать. Но бюст по-прежнему в идеальном состоянии — даже я поразился такому результату. Если же случается контрактура (избыточное уплотнение ткани вокруг имплантата) или нарушение целостности эндопротеза, вам его заменят. Хорошая иллюстрация — опыт Леры Кудрявцевой, у которой имплантат протёк после 15 лет эксплуатации. Несмотря на хайп вокруг этой ситуации, всё закончилось тем, что содержимое имплантата быстро удалили из организма и ведущая вернулась к работе. Потому что на самом деле силикон не «мигрирует» по всему телу, никуда не затекает, не всасывается — всё это страшилки, рассчитанные на впечатлительную аудиторию.
Сколько времени должно пройти после родов, чтобы можно было смело отправляться на коррекцию груди?
Прежде всего, должен прийти в норму гормональный фон — сигналом будет восстановление менструального цикла. Также не должно быть лактации: кормите, сколько считаете нужным, и после завершения грудного вскармливания дайте молочным железам пару месяцев «отдохнуть». После этого можно воплощать в жизнь любые планы по коррекции, тем более что грудь рожавшей женщины гораздо более пластична и приспособлена к изменению объёма, чем у тех, кто ещё не имеет опыта материнства. Так что, мамы, у вас преимущество!
Можно ли после операции снова беременеть, планировать естественные роды, кормить грудью?
Беременеть можно хоть на следующий день — технически никаких препятствий нет. (Улыбается.) Рожать и кормить — тоже, пожалуйста. Операции по коррекции груди никоим образом не затрагивают молочные протоки. Одной пациентке я делал две операции как раз между родами. После рождения первенца у неё на груди появились растяжки, и мы восстановили утраченную форму. После вторых родов с последующим грудным вскармливанием ушёл объём, и мы поставили имплантаты. Насколько я знаю, у дамы в планах третья беременность, и уверен, что всё будет замечательно.
И всё же период реабилитации есть после любой операции. Как долго женщина восстанавливается физически?
После мастопексии можно возвращаться к обычной жизни хоть на следующий день: спокойно принимайте душ, надевайте красивое бельё, можно работать, брать на руки детей. После имплантации, как я уже говорил, грудь может поныть 3–4 дня. Потом ещё месяц вы будете ощущать некоторое уплотнение тканей в этой области и чувствовать грудь при физической нагрузке. Впрочем, фитнесом заниматься можно и нужно, просто не перегружайте верх. Интимные отношения с партнёром также можно возобновлять сразу, как появится желание. Через месяц-полтора мышца, под которую поставили имплант, расслабится, и с этого момента можно, наконец, носить платья, о которых вы мечтали, устраивать фотосессии и вообще — наслаждаться жизнью.
Нужно ли в дальнейшем уделять груди особое внимание: чаще ходить к маммологу, делать дополнительные обследования?
Начнём с того, что каждая женщина с 25–30 лет должна проходить регулярную диагностику груди, и факт операции на это никак не влияет. Имплантаты не увеличивают риск возникновения кист, опухолей и т. д. Это было доказано многолетними наблюдениями, которые подтвердили одинаковое количество патологий молочных желёз у женщин с имплантатами и без них. Поэтому консультация маммолога и УЗИ по графику — это всё, что нужно, если женщина чувствует себя хорошо.
Допустим, женщина решила «поправить грудь». Как объяснить, каким должен быть результат? Показать на фото? Подключить мужа? Или просто положиться на вас?
Вопрос хороший, потому что чаще всего женщины не знают, чего они хотят от хирурга. Скажу по секрету, редкая женщина на глаз определит разницу между размерами B, C и D, так что в идеале нужно найти врача, который сам знает, что нужно каждой конкретной женщине. Я знаю, потому что за 25 лет практики сделал тысячи операций по коррекции груди. С первого взгляда на женщину я уже знаю, какая форма и объём ей нужны, не «уползёт» ли новая грудь вниз, не появятся ли растяжки. Поэтому мои пациентки вместо того, чтобы волноваться перед операцией, выбирают себе шикарное бельё для новой груди.
Что до мужских желаний, то их порой стоит попытаться понять. Даже если супруг бесконечно любит и уважает свою жену, мать своих детей, мужская природа берёт своё: для страсти нужен привлекательный образ. А если от былой привлекательности женщины осталось лишь воспоминание, страсть уступает место «супружескому долгу», и это, на мой взгляд, грустно. Но, так или иначе, окончательное решение принимает женщина, поэтому мы ориентируемся только на её желания. В конце концов бывает, что и мужья меняются, а женщина — красивая, яркая, уникальная — у себя одна. (Смеётся.)
Мне нравится, когда моя работа восхищает, меняет
качество жизни, позволяет женщине максимально
раскрыть свой природный потенциал
Кстати, то же самое касается просьбы сделать грудь «как у подруги». С появлением инстаграма это прямо какое-то поветрие: сегодня одна дама хвастается «грудью от Егорова», а завтра меня атакуют все её подписчицы. Дорогие женщины, каждой из вас я могу сделать именно вашу грудь, а не ту, что вы увидели в чьём-то блоге. Именно персональный подход к пластической операции — это гарантия качественного результата.
Что ещё обеспечивает этот самый результат? На что обращать внимание женщине, решившейся на операцию?
На репутацию хирурга, техническое оснащение клиники, палату интенсивной терапии, качество материалов, сервис и ещё массу мелочей, определяющих итоговый внешний вид груди и скорость реабилитации. Даже время ожидания операции по возможности должно быть минимальным, чтобы не подвергать пациентку лишнему стрессу.
Очень важна технологическая база. Для хорошего хирурга работать на плохом оборудовании — всё равно что рисовать картину без красок, поэтому условия для работы должны быть самые лучшие: современные инструменты, палата интенсивной терапии, палата наблюдения, оснащённая мониторами. Всем известны случаи, когда у пациентов развивались непредсказуемые реакции на наркоз, и в этом случае реанимационное оборудование спасёт вам жизнь. Клиник, где все эти условия обеспечены, в Новосибирске всего три или четыре, и мы, естественно, оперируем в одной из них, и оперируем круто: вся команда как единый организм — красота и точность в каждом движении! Поэтому наши пациентки уже через час не «отходят от операции», а с аппетитом обедают, снимают сториз, решают по телефону рабочие вопросы. И несмотря на то, что цены на операции в целом выше, чем по региону, пациентки едут со всей Сибири. Иногда уже хочется сказать «горшочек, не вари», но у меня характер такой — не могу сидеть без работы. (Улыбается.)
Что же в конечном счёте подразумевает под своими словами женщина, которая «сделала грудь у Егорова»?
Как объяснить… Попросите нескольких человек приготовить одинаковые блюда, причём строго по рецепту — поверьте, всегда найдётся тот, кто приготовил вкуснее остальных. И вроде бы высокие технологии сегодня относительно доступны, и обучение можно пройти любое, но об авторском подходе в эстетической медицине по-прежнему можно говорить в единичных случаях. Потому что искусство хирурга — это талант, помноженный на опыт. Для меня создание красивых форм женского тела — это музыка души, симфония с увертюрой, кульминацией и счастливым финалом. Мне нравится, когда моя работа восхищает, меняет качество жизни, позволяет женщине максимально раскрыть свой природный потенциал. Особенно это важно в отношении молодых мам, которые часто даже не хотят смотреть на себя в зеркало и думают, что это с ними навсегда. Так вот, на мой взгляд, женщина, подарившая этому миру новую жизнь, должна получить награду в виде красивого тела: без страха, без боли, без поводов для беспокойства, которых у любой молодой мамы и без того предостаточно. Недавно одна женщина написала мне: «Что во мне есть хорошего, так это моя грудь», — в одной фразе ощущение сбывшейся мечты, любовь к новой себе и порция здорового юмора. Что может быть лучше?
Скажу честно: я не планировала делать грудь в Новосибирске. Всерьёз рассматривала только московских хирургов, иностранных специалистов — например, стамбульских, о которых читала хорошие отзывы. Вадим Анатольевич был подписан на меня в инстаграме, и однажды, зайдя на его страничку, я решила ради интереса послушать и его мнение. Я записалась к нему на консультацию, пришла в назначенное время и вышла из кабинета уже с назначенной датой операции. (Смеётся.) Вадим Анатольевич оказался харизматичным и внушающим абсолютную уверенность доктором. «Марин, — сказал он, — всё будет окей: на 40 минут уснёшь, а проснёшься уже с грудью». В этом было поразительное отличие Егорова от других хирургов, которые говорили мне, как я буду отходить от операции, болеть, страдать.
Всё оказалось именно так, как сказал Вадим Анатольевич. Это была моя первая операция в жизни, и я ужасно боялась наркоза и возможных осложнений, о которых начиталась в интернете. У доктора Егорова настолько прекрасная команда — анестезиологи, ассистенты, весь медицинский персонал, — что я чувствовала себя золотой птицей, с которой все носятся, как с самой большой драгоценностью. Два дня я провела в стационаре не потому, что мне было плохо, а потому что чувствовал себя как в люксовом отеле, где все мои пожелания исполняются мгновенно.
Результат операции превзошёл все ожидания: качество жизни улучшилось — грудь работает на 100%. (Смеётся.) Уже через неделю после операции мы с подругой пошли выбирать мне новогоднее платье, и она сказала: «Когда ты выходишь из примерочной в глубоком декольте, все смотрят только на тебя!»
Недавно я ездила отдыхать в Турцию, где наконец выгуляла целую коллекцию купальников. Это потрясающее ощущение: не поправлять без конца какие-то оборки, не сутулиться, стараясь прикрыть грудь, вернее её отсутствие. Ведь я — мама и каждого из троих детей я кормила по три года, и в конце концов на пляже старалась даже не снимать майку — настолько неуверенно себя чувствовала.
Сейчас всё изменилось: я в восторге от своей фигуры, жизнь совершенно прекрасна, и я безумно рада, что решилась на коррекцию груди именно с Вадимом Анатольевичем. Он классный!
