Три истории

Запрещённая любовь

Женщина, 40 лет, замужем, мать четверых детей. Диагноз: эрозия шейки матки.

Представьте себе прекрасную пару, где мужчина и женщина с юности вместе. Муж — опора и защита семьи и по-прежнему трепетно относится к своей супруге. А жена, отвечая ему взаимностью, успевает быть прекрасной матерью и специалистом в сфере детской психологии.
Однако на момент нашей встречи женщине уже дважды прижигали шейку матки, а после очередных родов предупредили о предонкологическом состоянии тканей в зоне эрозии. В психосоматике такой диагноз свидетельствует о том, что женщина не чувствует себя в безопасности со своим сексуальным партнёром. Буквально: «Я ощущаю себя подавленной, униженной, неполноценной».
А ведь наша героиня искренне любит и желает своего мужа, своего первого и единственного мужчину, — в сексе у супругов всё прекрасно. Есть только один нюанс. Ещё в начале их совместного пути муж попросил её разнообразить их сексуальный опыт. Для 20‑летней девочки строгого воспитания некоторые вещи, например, позволить другие ласки, кроме поцелуя, казались неприемлемыми. Но, что ещё интереснее, молодым людям понравилось наслаждаться друг другом в полную силу, и девушка вошла в двойственный конфликт: по её представлениям она вела себя с этим мужчиной как женщина древнейшей профессии, но в то же время ей нравилось любить мужа так, как хочется. Этот двойной конфликт (конфликт социальный и конфликт самооценки) запустил соответствующую реакцию организма — так появилась эрозия. А поскольку, отправляясь в супружескую постель, женщина подсознательно возвращалась к мыслям о том, что её поведение грязно и непотребно, сформировался трек, или по-другому «ассоциативная связка»: секс с моим партнёром унижает меня, поэтому я не могу принять нашу близость и одновременно желаю ее. И рецидивы, несмотря на лечение, шли один за другим, пока не встал вопрос об иссечении повреждённых тканей.
К счастью, женщина решила разобраться, о чём кричит организм: за годы собственной психологической практики она убедилась в том, что это имеет смысл. В ходе терапии мы применили методику глубокого гипноза: в этом состоянии пациентка вернулась к себе, 20‑летней, изменила убеждения и внесла следующую эволюцию: то, что происходит за дверями супружеской спальни, касается только двоих, никто не вправе осуждать их и запрещать любить друг друга любым способом. Муж — мужчина, с которым женщина может по-настоящему раскрыться, чувствуя себя в безопасности. Жена — женщина, с которой мужчина может показать всю силу своих чувств, не боясь быть осмеянным и отвергнутым. Они могут делать всё, что легко и приятно им обоим и делает их союз только крепче. И да, спасибо телу, что оно помогло решить женщине этот конфликт, вернув ей здоровье и уверенность в себе.
Через четыре месяца после терапии диагноз «эрозия шейки матки» официально снят.

Конфликт потери, утраты, расставаний

Мужчина, 42 года, женат, отец троих детей. Диагноз: поллиноз.

Состоявшийся мужчина, владелец бизнеса, спортсмен и в целом крепкого здоровья человек каждую весну плачет, когда цветёт берёза. А ещё не может есть яблоки, а также все косточковые плоды: вишню, черешню, абрикосы, сливу. От одного вида этих фруктов у пациента чешется рот, и даже маленький кусочек вызывает спазмы в горле.
Аллергия — это всегда реакция тела на конфликт расставания. Расставание — событие, безусловно, драматичное, часто неожиданное, изолированное, и всё, что окружает человека в этот момент, впоследствии становится невыносимым, так как напоминает о сильнейшей душевной боли. Поскольку за контакт отвечает кожа, то при разрыве в первую очередь страдает именно этот орган. Отсюда — псориазы, экземы, атопические дерматиты. Дальше подключаются глаза и нос: не могу видеть, не хочу чувствовать ничего, с чем у меня подсознательно связана боль.
В нашем случае пациент в семилетнем возрасте пережил гибель отца. Страшное известие пришлось на начало июня: в момент похорон как раз отцветали берёзы. К шоку от потери близкого человека прибавилась реакция бабушки, которая не справилась с горем и спроецировала свою агрессию на ребёнка, формулируя это буквально как «Не могу тебя видеть». Таким образом, в один день мальчик фактически лишился двух родных людей и с тех пор каждую весну страдал от сильнейшего поллиноза, требовавшего медикаментозной терапии. Чуть позже добавился эпизод, когда на глазах мальчика сильно поссорились и разошлись два взрослых, важных для него человека, причём вину за это событие ребёнок внутренне принял на себя. В тот день на столе стояла ваза с яблоками и другими фруктами, и с тех пор в подсознании мальчика укрепилась связь: если в доме фрукты, люди сильно ссорятся.
В состоянии гипноза мы вернулись в детство мужчины и внесли эволюцию сразу в несколько аспектов. Первый — отношение к смерти. Терять близких больно, но нужно понимать, что каждый человек имеет право на жизнь и право на смерть. Уйдя из жизни, папа не бросил своего сына, а дал возможность мальчику стать сильнее, рано возмужать. Можно сказать, смерть отца стала для ребёнка началом новой жизни с новыми обязанностями и ответственностью, и он блестяще со всем справился. А за родственников он не в ответе: они имели право выбрать жизнь в горевании, потому что не знали, как можно по-другому. Таким образом, он «забрал» себя семилетнего от трагической ситуации: взрослым оставил право на их эмоции от потери, понял, что он не является причиной их злости, отделил людей от берёз и яблок. А ещё сказал своему тому самому ребёнку: «Ты станешь сильным, у тебя будет большая счастливая жизнь, много друзей, семья, и ты будешь прекрасным отцом для своих детей». Так всё и получилось.
Пациент радуется весеннему цветению природы и благополучно ест всё, что захочет, и особенно любит черешню и яблоки.

Когда родные стены давят

Женщина, 41 год, замужем, мать троих детей. Диагноз: бронхиальная астма.

Дочь врача, прагматик, скептик и человек, успешный во всём. Кроме уборки квартиры. Совсем не приспособлена для того, чтобы наводить чистоту, но не по причине природной лени, а потому, что задыхаться начинает от всего, что связано с уборкой, — от домашней пыли до чистящих средств.
С астмой пациентка живёт с 16 лет, до этого были постоянные бронхиты. А ещё были внушения от мамы, которая пугала тем, что двойка — это путь в дворники: «Будешь плохо учиться — пойдёшь полы мыть». Почему для девочки это было страшно? Потому что низкооплачиваемая работа никогда бы не позволила ей обрести независимость и вырваться из родительского дома. Вырываться же было откуда: маленькая бабушкина квартирка, заставленная вещами «про запас»: мебель, сервизы, ковры, отрезы ткани в тесном жилье создавали удушающую атмосферу. Как страшно было не сдать, не поступить и навсегда остаться среди этого хлама. «Боже, я задыхаюсь!» — воскликнула моя пациентка, вернувшись в гипнозе в своё детство. Так мы вошли в этот непростой конфликт, в котором, с одной стороны, оказалась почти физическая нехватка воздуха в тесном жилье, страх никогда отсюда не выбраться, да ещё и драматическое расставание: отец девочки не жил с её матерью, но оставался для неё любящим папой, однако рано ушёл из жизни, и с тех пор астматические приступы у пациентки только усилились. Вишенкой на торте стала реакция на кошачью шерсть, обусловленная всё тем же опытом проживания в «нехорошей квартире». В детстве пациентка очень хотела домашнее животное. Однажды она принесла с улицы котёнка, отмыла его, накормила, но мама, вернувшись с работы, выбросила питомца на улицу: ещё один конфликт расставания — яркий, внезапный, донельзя травматичный! С тех пор при виде кошек тело женщины буквально кричало: «Не трогай! Это страх! Это боль!» Глаза отекали, начинали слезиться, перехватывало дыхание — организм делал всё, чтобы не видеть, не чувствовать то, что напоминало ему о безысходном детском отчаянии.
Прежде всего мы убрали страх перед угрозой «учиться на двойки и быть дворником». Во‑первых, этот страх был исключительно мамин, а во‑вторых, сама жизнь доказала, что к моей героине это совершенно не относится. Своим трудом она добилась больших высот, и теперь осталось выйти из рамок маминых убеждений и сказать себе: «Это моя жизнь, я буду достигать столько, сколько захочу, и у меня всё получится». В состоянии гипноза пациентка сказала это себе 16‑летней, а через два дня написала мне о том, что самостоятельно убрала всю квартиру вплоть до самых дальних уголков — и ни разу даже не чихнула. На кошек негативной реакции тоже нет. Поверив в безграничные возможности своей психики, сейчас женщина прорабатывает конфликты, которые привели к появлению витилиго и гайморита. Но это уже совсем другие истории.
Вот уже два года бронхиальная астма пациентки в стадии стойкой ремиссии — ингалятор, с которым она жила 25 лет, женщине больше не нужен.