Музыка с правом на откровенность

LT: Как сложилось, что в одной семье — сразу два человека, профессионально занимающиеся творчеством, которые выглядят счастливыми и полностью определившимися?

ВАРВАРА УБЕЛЬ: Видимо, мы очень классно выбрали родителей: родились в семье творческих людей, которые занимаются серьёзными профессиями. Мама — бухгалтер, вся линия по папе — архитекторы, но сам он художник, у нас вся квартира обвешана его картинами. Поэтому наше воспитание было таким: что-то хочется — нам про это расскажут и дадут в этом пожить, если не понравится — выберем что-то другое. И чем бы я ни занималась, мои родители всегда говорили: «Ты лучшая».
Так как родители — меломаны, Егор с детства слушал много пластинок и к шести годам мог назвать любую: на какой она полке, какая по счёту, кто исполняет. У него не стояло выбора быть кем-то, кроме музыканта. Он, конечно, просил маму родить ему барабанщика в группу, но появилась «сестрица-певица», и он сразу сказал родителям, что будет заниматься моим музыкальным образованием. Когда мне было шесть, Егор надел на меня наушники с джазом — играла его группа. Когда я их сняла, то пришла к маме на кухню и сказала: «Я буду джазовой певицей». Потом у нас с дедушкой даже была игра: он объявлял в большой пластмассовый микрофон голосом диктора «Выступает заслуженная артистка России Варвара Убель!» — а я выходила из-за угла и пела песню Золушки. Пела только перед дедушкой, но каждый раз как будто на кремлёвском концерте. Бабушка говорила, что я исполняю её мечту: она родилась в блокаду, поэтому средств учиться в музыкальной школе не было — надо было выживать. А в Кремле я всё-таки спела во времена начальной школы, правда, не в большом зале, а в холле на кремлёвской ёлке — можно сказать, навизуализировала.

Как вам удалось сделать творчество главным делом жизни?

Я нашла ответ в «Большом волшебстве» Элизабет Гилберт: если ты творческий человек, тебе придётся работать, а творить — в свободное время. Тогда потенциал важности не перекладывается на творчество, и ты не считаешь: «То, что я сейчас нарисую/спою/напишу, должно дать мне денег, чтобы я выжил». У меня всё перетекало с раннего детства: ребёнком я выступала с оркестром, и когда мне исполнилось восемнадцать, меня приняли на официальную ставку. Я пела джаз, потому что мне это нравилось, и когда вокруг меня образовались люди, которые классно играют, мы создали группу ArtJazzm, которая приносит какие-то деньги.
Конечно, я себя чувствую так, будто плыву в океане на надувном фламинго, но пока плыву. Если начну тонуть — стану звать на помощь или что-то ещё придумаю, но мне почему-то не страшно. Музыка не последнее прекрасное в мире, чем можно заниматься.

Когда вы с братом пришли к тому, что «творчество — дело семейное»?

Всё началось, когда я стала финалисткой конкурса «Поколение М»: в финале я попросила Егора выступить со мной дуэтом и после этого поняла, что хочу так же играть своё. За четыре часа полёта из Москвы в Новосибирск я написала первую песню и скинула её Егору, он лаконично ответил: «Попробуй ещё». Я пробовала, и получилась Good Night — наша первая совместная композиция. Тогда у меня словно открылся поток, и мы дошли до альбома «Насквозь». Когда он прогремел, мы подумали: «Почему всё выходит под брендом Barbara Ubel, если это дуэт?» — и появилась группа UBEL. Мы ведь как одно целое, когда-то я даже написала Егору стихотворение, которое начинается фразой: «Мне кажется, ты — это я», и это абсолютная правда! Бывает, мы сидим вместе, я что-то подумаю — и он говорит это вслух. Иногда в голос кричу на него: «Хватит читать мои мысли!» Это единственный человек на земле, который я.

У вас единое видение творчества или авторские столкновения всё же случаются?

На начальном этапе мы всегда говорим друг другу: «Я тебя понимаю!» – но в итоге каждый раз это означает «Я тебя понимаю, но по-своему». Его прочтение иногда переворачивает мне мозг, но в хорошем смысле: в моей голове всё играло не так, но мне нравится. Каждая наша песня как кусок мрамора, который мы поочерёдно вытачиваем и шлифуем вместе.
И в этом процессе мы не делаем ударения на чём-то одном, а раскачиваем эмоционально-жанровые качели. Мне очень нравится в джазе, но когда я иду на территорию другого жанра, то знакомлюсь с другой версией себя, поэтому интересно попробовать всё!

Никогда талантливым не назовут того, у кого есть способности, но он недостаточно поработал: аванса здесь нет

Мы вообще делим музыку не на жанры, а на энергию и поэтому хотели сделать что-то экстравесёлое, очень яркое и неожиданное — то, что заставляло бы толпу танцевать перед сценой. Это творчество не только ради творчества: я хочу, чтобы мою музыку услышали, это словно животная потребность. Но если хочется классный энергообмен с публикой, нужно слышать её запросы. Поэтому, когда я выхожу на сцену, передо мной нет стены — там реальные люди, которые пришли за определённой эмоцией.

Чем вдохновляетесь? И нужно ли вообще вдохновение для творчества?

Без рутины не будет результата, но без вдохновения и тонкого чувствования не будет вообще ничего.
И я не жду, пока вдохновение придёт, а показываю, что готова его принять: просто сажусь за работу, а в какой-то момент будто правильно настраиваю антенну. Конечно, иногда чувствуешь, что занимаешься ерундой и обманываешь себя, а порой будто ловишь за хвост огромную силу, и она тебя тянет. У меня такое было один раз: тогда песня получилась от начала до конца за два проигрывания, сразу со словами и музыкой, — было ощущение, будто я стала проводником, получила её. И чтобы такое когда-то приходило, нужно постоянно работать. Есть же такой парадокс: талантливым называют того, кто уже сильно себя проявляет, — а человек уже много поработал, чтобы у него так получалось. И никогда талантливым не назовут того, у кого есть способности, но он недостаточно поработал: аванса здесь нет.
И мы делаем всё это не потому, что хотим, а потому, что не можем не делать. Для себя я определяю так: чем бы ты занимался, если бы знал наверняка, что неудача неизбежна? Если бы продолжал то, что делаешь, — значит, это точно твоё. И дело не в том, что человек не боится провалиться — нет ничего зазорного в том, чтобы этого бояться. Но если ты не останавливаешься после этого, тебя не волнуют провалы: ты смотришь на них не как на препятствие, а как на точку на таймлайне.

«Плевать», рейв-медитация - инновационный метод борьбы со стрессом и грубым хард-фешеном. Нажмите на эту ссылку и включайте громче, должно отпустить!