Идти своим путём

LT: Константин Павлович, сегодня ваше имя в профессиональном медицинском сообществе ассоциируешься с передовыми технологиями в стоматологии. Вы всегда знали, что станете врачом?

КОНСТАНТИН ПОКАНДЮК: В детстве я мечтал стать капитаном дальнего плавания. Тогда все мальчишки грезили о будущем разведчика или космонавта, а меня притягивало море. Каждый раз приезжая из Новосибирска на летние каникулы к бабушке в Кишинёв, мы с родителями обязательно посещали Одессу. Прогуливались там по морским портам, где на приколе стояли величественные корабли, на которых буднично суетились проворные матросы. Чтобы быть ближе к воде, я даже занялся плаванием и стал мастером спорта. Но мама мудро заметила, что военное дело обычно передаётся из поколения в поколение, а в нашей семье такой преемственности не было. Дедушку совсем молодым забрали на войну, и в первые дни сражений он пропал без вести на Белорусском фронте. Папа стал строителем, мама — директором мебельного магазина. А вот родственники по маминой линии были медиками, и сестра моя поступила в медицинский. К людям в белых халатах тогда относились с большим уважением и поддержкой, поэтому выбор для меня был очевиден, да и тяга к новому осталась.

Почему именно стоматологию выбрали профильным направлением и помните ли своё первое место работы?

У стоматолога должны быть хорошо развиты мануальные навыки, а я всегда любил что-то делать руками. Мог часами сидеть за выжиганием или шитьём. С третьего курса подрабатывал в одной из школ города в стоматологическом кабинете, а после окончания Новосибирского медицинского института, на постоянной основе выезжал оказывать стоматологическую помощь в сельские районы. Каждую неделю вместе с коллегой, зубным техником, мы отправлялись в одну из деревень Новосибирской области.

Медицина для меня — это вся моя жизнь, которая повлияла на становление меня как личности, человека и мужчины

Для сельчан наша передвижная стоматология была единственной возможностью решить свои проблемы, а для нас, молодых специалистов, открывалось широкое поле практики. Не было ни одного дня, чтобы я пожалел, что стал врачом-стоматологом. Эта профессия столько всего интересного открыла в жизни.

Занимаясь частной практикой с 1996 года, вы параллельно продолжали получать образование. Окончили Венский медицинский университет, проучившись там десять лет. Какие задачи вы ставили перед собой, перенимая европейские практики?

Ещё будучи студентом Новосибирского мединститута, от преподавателей и из открытых источников я узнавал о новых технологиях и материалах, которые применяются в Европе и Америке Помню, поставил себе цель — выучиться, заработать денег и купить хорошее оборудование. Но тогда я ещё не представлял, каких материальных и физических вложений будет стоить эта мечта. Каждый год обучения в Европе обходился в 50 000 евро, это с дорогой и всеми издержками. После многочасового перелёта возвращаешься домой измождённым, а назавтра тебя уже ждут пациенты в клинике — надо выходить на работу. Живя в таком режиме нон-стоп, много лет совмещая практику и учёбу, первый полноценный отпуск я смог себе позволить в 46 лет. (Смеётся.) Но зато я оказывал пациентам Сибирского федерального округа те услуги, которые были редкими даже для Европейской части России. А в 2017 году открыл Сибирскую школу гнатологии, в которую сегодня приезжают на обучение опытнейшие специалисты со всей страны.

Определив для себя гнатологию как основной вектор профессионального развития, вы были готовы к тому, что инновационную практику не сразу примут в Новосибирске?

Технология настолько была мало изучена в России, что многим коллегам моя идея казалась преждевременной и неоправданно дорогой. Признаюсь, я и сам был близок к мысли всё отложить до лучших времён. Но, поговорив с духовным отцом, услышав от него слова поддержки, решил во что бы то ни стало закончить начатое дело.
В гнатологии я рассчитывал найти ответ на главную боль большинства ортопедов — почему после качественного лечения пациенту всё равно некомфортно с новыми зубами? А потому что нельзя лечить зубы и делать какие-либо стоматологические манипуляции в отрыве от других сигналов организма. Об этом и говорит гнатология, увязывающая стоматологические проблемы с состоянием височно-нижнечелюстного сустава.
Прошло десять лет, и гнатологи стали супервостребованными специалистами, к которым обращается всё больше людей. Но наука не стоит на месте, и сейчас будет развиваться аутологичная стоматология, использующая ресурсы и материалы человеческого организма для восстановления природной анатомии, физиологии и функции зубочелюстной системы, быстрого заживления после манипуляции.

Как вы считаете, в условиях санкций сможет ли Россия самостоятельно формировать рынок инновационной медицины?

Я в этом нисколько не сомневаюсь. За двадцать лет российские врачи настолько подтянули свой уровень, что сегодня во многих вопросах даже превосходят своих европейских коллег. Сегодня именно в России врачу легче развиваться, поскольку здесь более состоятельная аудитория и благодаря этому можно практиковать дорогостоящие инновационные методики. Что касается поставок — ну, так здравомыслящие компании, зашедшие на наш рынок более десяти лет назад, никуда не собираются с него уходить. Поэтому сделают всё, чтобы остаться, иначе место займут корейские и китайские компании, производящие качественное оборудование и материалы дешевле европейских аналогов. Ещё царь Соломон говорил, что всё в жизни проходит. Тот, кто это понимает, дорожит дружбой, партнёрством, общением и общечеловеческими ценностями.

ул. Писарева, 53
8 961 878 14 36
akkpokandyuk@gmail.com