Маприуполь. Своими глазами
Карине Даниленко 21 год, она учится на первом курсе магистратуры Донецкого национального университета, на факультете юриспруденции. Три года назад она взяла в руки фотоаппарат и с тех пор с ним не расстаётся. Говорит, мечтала быть военным корреспондентом с 14 лет, что, наверное, неудивительно для девушки родом из Авдеевки, где сейчас идут бои. В Телеграме Карина ведёт канал – «Моими глаzами», в котором показывает жизнь на территориях за линией фронта. Её репортаж из Мариуполя – это страшная, но чисто человеческая история, конец которой пока не определён. Но Карина, как и большинство её героев, верит в лучшее.
«Восемь лет я наблюдаю этот конфликт, переросший сегодня в горячую
фазу, и понимаю, что это страшная, непомерно высока цена нашей
свободы, которую когда-то всё равно пришлось бы заплатить».
Карина Даниленко
1. «Я решила снимать Мариуполь, потому что в потоке новостей о разрушениях и многочисленных жертвах не хватало чего-то живого и светлого. Помню, как в одном из дворов увидела уцелевшие качели, на которых играли дети. Неожиданная для здешней обстановки картина так меня воодушевила, что я решила рассказать об этом как можно большему количеству людей».
2. «Вместе со съёмочной группой мы не только работаем в тылу, но и часто выезжаем на линию соприкосновения. Поскольку в команде я единственная девушка, меня тщательно берегут. Если предстоит съёмка в горячей точке, на меня надевают каску и бронежилет. Когда разрывается совсем рядом, конечно же, страшно. В таких случаях я молюсь: если прилетит, то пусть убьёт сразу, не хочу получить тяжёлые травмы и потом долго восстанавливаться».
3. «Думаю, по-настоящему страшно было тем пенсионерам, которых бросили дети, а ещё – ребятам из детского дома, которых усыновители оставили буквально под его воротами, спасая свои жизни. Вот им мне больно смотреть в глаза».
4. «Сейчас в городе гораздо тише, опасным остаётся район «Азовстали», там бои не прекращаются. Многие люди по-прежнему остаются в подвалах, потому что им жить негде, у многих сгорели квартиры. Кого-то приютили родственники, кто-то находится в больнице, но большинство мариупольцев объединяется в коммуны, чтобы вместе готовить еду, организовывать минимальный быт и следить за порядком».
5. «Такого количества жертв и разрушений можно было избежать, если бы противник был настолько же честен, как мы. За полтора месяца, проведённых в Мариуполе, я общалась со многими его жителями, и все они говорят об одном: нацбаты, занимавшие город, вели огонь из квартир многоэтажных домов, стреляя из окон из миномётов и снайперских винтовок. Вот стоит бабушка, плачет и рассказывает: у меня квартира сгорела, но я понимаю, что так нужно было, потому что в ней «азов» сидел. То, что люди это так воспринимают, сильно меня успокаивает. Город существенно пострадал, но остались и уцелевшие районы». 
6. «Ежедневно в Мариуполь привозят воду – питьевую и техническую. В городе работают четыре центра помощи, в которых выдаётся гуманитарная помощь: две коробки на руки, в одной – продукты, в другой – мыло и моющие средства. Все вопросы администрация решает на месте. Оказывается медицинская помощь, в больницу завозятся медикаменты. Сотрудники МЧС РФ и ДНР расчищают завалы на улицах, во дворах – помогают жители, потому что они как никто другой заинтересованы в том, чтобы город скорее пришёл в себя».
7. «В городе налаживается торговля, и это хороший признак. Недавно была на местном рынке и увидела на одном из прилавков чайный сервиз за 250 гривен, это примерно 600 рублей на наши деньги. Думаю, куплю его завтра, вряд ли он кому-то сейчас понадобится. Прихожу на следующий день, а сервиз продан. Было немного грустно оттого, что купила не я, но и радостно, что кто-то смог приобрести себе красивую вещь».
8. «Настрой у людей разный. Многие переживают, что «Азов» вернётся в город и установит свои порядки. Люди восемь лет терпели жуткие выходки националистов, вольготно чувствовавших себя в городе. Поэтому мариупольцы в своём большинстве настроена на вхождение в состав РФ, верят, что им помогут восстановить город и нормальную жизнь в нём».
9. «Моё отношение к СВО спустя три месяца не изменилось. Восемь лет я наблюдаю этот конфликт, переросший сегодня в горячую фазу, и понимаю, что это страшная, непомерно высокая цена нашей свободы, которую когда-то всё равно пришлось бы заплатить. То, что другого пути не будет, мне ясно дали понять ещё в 2014, когда авиация ВС Украины бомбила Донецк с воздуха. Все эти годы мы верили, что братское государство заступится за нас, и наконец-то это произошло. Теперь мы свидетели большой истории, о которой я, надеюсь, смогу рассказать своим будущим детям».
10. «Моя задача как фотографа – показать, что на фоне зияющих дырами чёрных домов можно встретить улыбающиеся лица. Найти в объективе фотокамеры среди хаоса росточек чего-то живого. Я хочу донести до людей мысль, что наша сила в правде и единстве, чем быстрее мы это поймём, тем скорее настанет мир».
