Природное счастье Косенкова

LT: Владимир Олегович, вы более 20 лет близко знали Александра Косенкова. Расскажите, что привело его в искусство, ведь изначально он занимался наукой?

ВЛАДИМИР НАЗАНСКИЙ: Это был долгий путь, начавшийся на Дальнем Востоке, куда по распределению из Брянска переехали родители Александра. Мама — учительница литературы, а отец — специалист лесного хозяйства. В посёлке Экимчан, где родился художник, было много золотодобытчиков — необычных людей, со своими невероятными историями, с особым юмором и восприятием жизни. Полученные в этой среде первые детские впечатления Александр пронёс через всю жизнь. А рисовал он с детства, обращал внимание своими акварелями, участвовал в детских областных выставках. Но родители после победы в областной олимпиаде по математике и физике отправили мальчика одного в физико-математическую школу в новосибирский Академгородок. Так началась его самостоятельная жизнь. После окончания ФМШ и факультета летательных аппаратов НГТУ он в работал в одном из научных институтов Академгородка, но научная деятельность в 90‑е пришла в упадок и потеряла смысл. Александр испытывал разочарование, и только занятия в художественной студии «Март», которую он посещал в свободное время, поддержали его в это время, стали отправной точкой профессионального переформатирования.

Этой студией в Академгородке руководила ленинградская художница Наталья Чижик. Какое влияние она оказала на формирования Александра Косенкова как художника?

Наталья — человек фееричной судьбы, выпускница Высшего художественно-промышленного училища имени Веры Мухиной (сейчас имени барона Штиглица), занималась преподаванием, работала на Ленинградской и Ялтинском киностудиях, знала лично многих столичных деятелей культуры. Но в итоге она бросила всё это и отправилась по следам легенд 60‑х, к тем самым физикам и лирикам, в новосибирский Академгородок, где организовала художественную студию «Март» для взрослых, её посещали молодые учёные — люди с огромным интеллектуальным горизонтом. Они здесь не только ставили руку, но и обсуждали многие смыслы в искусстве, математические основы композиции. Среди прочего Чижик развивала в подопечных навык стремительного рисования — на портрет или пейзаж отводилось пять минут. За это время художники должны были уловить и отразить на бумаге основные черты натуры. Александр Косенков этим навыком овладел виртуозно: где бы он ни оказался, отойдёт в сторонку, откроет блокнот и толстым карандашом тут же энергично набросает несколько смысловых линий пейзажа. Из этих эскизов потом рождались гуаши, а потом иногда и живопись.

В Новосибирске Косенков стал узнаваемым художником, здесь он вступил в Союз художников, начал участвовать в выставках, в городах Сибири прошли его персональные выставки. А вот как приняла его Северная столица, в которую он переехал в 2011 году?

В Новосибирске он прожил более 40 лет и, конечно же, здесь сформировался как художник, нашёл свои краски, свой стиль. Его персональные выставки проходили не только в городах Сибири, но и за рубежом. После экспонирования своих работ в Музее современного искусства «Эрарта» в Санкт-Петербурге, Александр принял решение о переезде в Санкт-Петербург, который оказался ближе ему в духовном и культурном плане.

Александр, любивший французскую живопись
и русский авангард, демонстрировал творчество счастливого
человека, что до сих пор является редкостью в нашей стране

Здесь, казалось бы, придётся всё начинать сначала. Но Петербург неожиданно почти сразу его принял, узнал и полюбил. Думаю, это было связано с коммуникабельностью Александра, его непохожестью на местных художников — интровертных, порой трагичных и экспрессивных. А любивший французскую живопись и русский авангард Саша, демонстрировал творчество счастливого человека, что до сих пор является редкостью в нашей стране. Всё же Питер узнал в нём своего художника, здесь прошли его самые активные, счастливые и творчески востребованные годы. Уже на третий год жизни в Северной столице он выиграл бронзовую медаль в конкурсе «Картина года» (жюри хотело дать золотую, но смутил малый стаж проживания в городе). Впервые Косенков столкнулся с такой востребованностью — едва успевал писать для различных выставок. Перешёл к большим форматам, из-за чего в доме, где он жил, вход в лифт отмечен палитрой художника: картины просто не успевали просохнуть, когда он их выносил.

Описывая свои работы, художник порой использовал такое экспрессивное выражение, как «дурь животворящая». Что он под ним подразумевал?

Вряд ли в этой метафоре можно найти линейные смыслы. Подчас художник выбирал обычные будничные мотивы, порой, наоборот, самые известные объекты, фетиши мировой культуры и туриндустрии, но в их живописной и сюжетной интерпретации находил эту «животворящую дурь», игру смыслов и драматургию колорита, которые отличают его работы от открыточных интерьерных картин. В гуашах Александра исчезает какая-то мертвящая серьёзность, а вместо неё возникает чувство свободы, в этом, наверное, один из секретов успеха Косенкова как художника и как человека. Его работы, участвовавшие в передвижных выставках музея Эрарта, объехали всю Россию, побывали в странах СНГ, персональные выставки прошли в филиалах Эрарты в Нью-Йорке и Цюрихе. Участвовал он и в московской Антибиеннале в ЦДХ на Крымском валу. На этой выставке в Новосибирском художественном музее как раз представлен питерский период творчества Косенкова, охватывающий последние десять лет. Экспозиция рассказывает, как он жил и работал, несёт невероятную энергию любви к миру и атмосферу радости бытия.

А это правда, что внутренний свет картины Косенкова приобретали благодаря особым краскам, которые художник готовил самостоятельно?

У него было особое чувство колорита. Краски, растворители, лаки, которые Косенков покупал в магазине, доводились им по своей рецептуре до нужного состояния. Косенковское качество цвета связано не только с внутренним чувством, но и технологией. Его цвета практически невозможно повторить. Как-то в ходе транспортировки картин после выставки в США случайно повредили одну из работ Александра. Так наш профессиональный реставратор, один из лучших в Петербурге, превосходно устранил прорыв, но всё же не смог подобрать тот же тон, что был у Косенкова изначально, просто смешивая фабричные краски. А ещё Александр был хорошим мужем, прекрасным отцом, верным товарищем. Вместе с супругой Светланой вырастил двух сыновей-вундеркиндов, один из них закончил Сорбонну, другой — математик, развивает собственный стартап. Оба сына присутствовали на выставках памяти отца в Петербурге. Эта выставка в Новосибирска тоже посвящена его памяти. Чуть больше года назад из-за ковида неожиданно оборвалась жизнь художника. Хочется думать, что как сибиряк, испытывающий континентальную тоску по мировой культуре и мировому океану, Саша нашёл на берегу Невы своё земное море, а теперь обрёл и небесное. Если ему оттуда что-то видно, то, должно быть, Саша счастлив, что такая выставка состоялась в его родном Новосибирске.