Хорошо, что ты существуешь

LT: Определение любви из «Первого послания к Коринфянам» знают многие. Но если его переложить на современный лад – как могло бы оно звучать кратко, ёмко и понятно каждому? И как его описать – чувство ли это, состояние ли, свойство человека?

МАУРО ЛОНГИ: Да, тринадцатая глава «Первого послания к Коринфянам» известна как inno alla carità, «гимн любви к ближнему» или inno all’agape – гимн любви-агапэ, если мы обратимся к греческому слову, использованному апостолом Павлом. Агапэ – это именно христианская любовь, переводимая латинскими писателями как caritàs(любовь к ближнему, милосердие – прим. пер.).
Апостол язычников Павел, во-первых, подчеркивает её абсолютную необходимость и превосходство, потому что она, любовь к ближнему, является добродетелью, а из всех добродетелей она самая великая (ср. 1 Кор. 13:13); во-вторых, он подчеркивает её превосходство над всеми дарами, которые Бог по-разному распределил между людьми. Апостол Павел подробно говорит об этом в предыдущей главе своего вышеупомянутого послания, называя эти дары харизматическими (от греч. charisma«милость, благодать, божий дар»– прим. пер.) и утверждая, что они могут быть удивительными, невероятно прекрасными, но без любви они бесполезны для тех, кто их получил: однажды харизматические дары пропадут, любовь же «никогда не закончится» (1 Кор. 13:8).
Я бы отметил, однако, что любви в послании Павла не даётся определения, но она подробно описывается, прежде всего, в своем действии. Любовь для Павла раскрывается во всей своей чудесной плодотворности именно в повседневной жизни, потому что она божественна: «Любовь Божия, – пишет он, – излилась в сердца наши» (Рим. 5:5).
Но имеет ли всё это какую-то ценность для современного человека?
В современном итальянском языке слово amore (итал. «любовь» – прим. пер.) часто переводится как voler bene (итал. «любить, испытывать чувства» – прим. пер.), в таких известных выражениях, как tivogliobenedamorire, «я люблю тебя до смерти» или tivorrò benepersempre, «я буду любить тебя вечно», что является голосом влюблённого, который говорит безоговорочное да своей возлюбленной. Нас любят не на основании тех или иных качеств, а любят за саму нашу личность, которая есть нечто большее, чем сумма качеств.
Если мы возьмем именно выражение voler bene в величии его первоначального значения, становится почти невозможно точно определить, что оно означает: настолько богатым и сложным оказывается подразумеваемое явление.

«Хорошо, что ты существуешь»: так великий философ
и теолог Йозеф Пипер определил сущность любви в своем трактате о теологической любви, попав точно в цель!
(ср. Lieben, hoffen, glauben, Мюнхен 1986, с. 45). Любящий открывает для себя благость бытия в этом человеке, радуется его существованию, говорит «да» этому существованию
и подтверждает его

Однако, несмотря на множественность его аспектов и уровней, мы можем сказать, что оно обозначает акт общего одобрения по отношению к другому, безусловного принятия по отношению к тому, на кого направлена любовь. «Хорошо, что ты существуешь»: так великий философ и теолог Йозеф Пипер определил сущность любви в своем трактате о теологической любви, попав точно в цель! (ср. Lieben, hoffen, glauben, Мюнхен 1986, с.45). Любящий открывает для себя благость бытия в этом человеке, радуется его существованию, говорит да этому существованию и подтверждает его.
Поэтому любовь – это не просто чувство. Чувства приходят и уходят. Чувство – это не вся полнота любви. Когда любовь становится зрелой, она способна раскрыть весь потенциал человека и захватить, так скажем, его полностью (ср. Fernando Ocàriz. Carità senza Dio?, Фернандо Окарис, «Любовь к ближнему без Бога?», Арес, Милан 2016, с. 11).

Насколько любовь хрупка или, наоборот, неуязвима? Можно ли сказать, что в современном мире мало любви, или же пространство вокруг всегда ею полно, но надо научиться черпать её отовсюду? Как это делать — наполнять любовью себя и то, что ты делаешь, ежедневно? Особенно в тяжёлые моменты, когда кажется, что любовь в душе умерла. И вообще, где изначально рождается любовь – наверное, это семья?

Что касается этого вопроса, нам мешает, как мы уже говорили, лингвистическая проблема. Слово amore, с маленькой буквы, стало сегодня одним из наиболее часто и даже превратно используемых слов, которому придаются абсолютно разные значения.
Как писал папа Бенедикт XVI в своей первой энциклике Deus caritas est (лат. – «Бог есть любовь» – прим. пер.): «Вспомним, прежде всего, обширное семантическое поле слова любовь: мы говорим о любви к родине, любви к профессии, любви между друзьями, любви к работе, любви между родителями и детьми, между братьями и сестрами и членами семьи, любви к ближнему и любви к Богу. Однако, во всем этом многообразии значений любовь между мужчиной и женщиной, в которой неразрывным образом участвуют душа и тело и человеку открывается обещание такого счастья, перед которым, кажется, невозможно устоять, возникает как образец истинной любви, по сравнению с которым, на первый взгляд, все остальные виды любви меркнут». (n.2)
Любви между мужчиной и женщиной, которая не рождается из размышлений и желаний, а является врожденной для человеческого существа, Древняя Греция дала название эрос. В греческом переводе Ветхого Завета слово эрос использовано лишь дважды, а в Новом Завете оно не используется вообще: из трёх греческих слов, относящихся к любви – эрос, филия (дружеская любовь) и агапэ– новозаветные писания отдают предпочтение последнему, которое в греческом языке было практически вытеснено из обихода. Что касается дружеской любви (филия), то это слово было рассмотрено и углублено в Евангелии от Иоанна, чтобы выразить отношения между Иисусом и Его учениками.
Оттеснение на второй план слова эрос как обозначения способности любить словно в состоянии некоего опьянения, которому невозможно сопротивляться, когда подавление разума ведет человека к абсолютному и интенсивному эгоистическому и чувственному блаженству, вместе с новым христианским видением любви, выраженным словом агапэ, которое включает в себя такие черты, как инаковость и служение – несомненно, отражают в новом подходе христианства существенное изменение, касающееся именно понимания любви.
По словам Фридриха Ницше, христианство дало эросу выпить яд, от которого он хотя и не умер, но выродился в порок (ср. «По ту сторону добра и зла», IV, 168). Немецкий философ выразил широко распространенное представление: разве Церковь своими заповедями и запретами не делает горьким для нас то, что в жизни является самым прекрасным?
В этом смысле Бенедикт XVI ответил Ницше, написав в своей энциклике о любви, что эрос без дисциплины и самоконтроля является не восхождением к Богу, не экстазом, но скорее деградацией человека, падением в мир инстинктов: «Эрос нуждается в дисциплине, в очищении, чтобы подарить человеку не мимолетное удовольствие, но определённое предвкушение вершины жизни, того блаженства, к которому мы стремимся всем своим существом» (Энциклика Deus caritas est, n.4).
Мы можем сказать, что в мире существует много «любовей», но часто не хватает Любви, той самой, которая приводит человека к ощущению того, что его любят как личность и что он может любить других, обладает способностью дарить каждому не только вещи, но и самого себя: своё уважение, понимание и прощение.
Давайте вспомним эти восхитительные и простые высказывания святого Иоанна Павла II о Любви с большой буквы:«Бог создал человека по своему образу и подобию» (ср. Быт. 1:26): призвав его к бытию из любви, и в то же время Он призвал его к любви».
«Бог есть любовь» (1Ин 4:8) и хранит в себе таинство общности в любви. Создав эту общность по своему образу и постоянно сохраняя её в бытии, Бог вписал в человеческую природу мужчины и женщины призвание, а значит и способность к любви и общности, а также ответственность за них (ср. Второй Ватиканский Собор, пастырская конституция Gaudium et Spes (лат. «Радость и надежда» – прим. пер.), 12). Любовь, таким образом, является основополагающим и исконным призванием каждого человека».

Христианское Откровение знает два конкретных способа реализации призвания человеческой личности, во всей
ее полноте, к любви: Брак и Девственность. И то, и другое,
в их истинной форме, являются воплощением самой глубокой истины о человеке, о том, что он является созданным
по образу Божьему

«Как воплощённый дух, то есть душа, выражающая себя в теле, и тело, которому придал форму бессмертный дух, человек призван любить в единой совокупности души и тела. Любовь охватывает человеческое тело, и тело становится участником духовной любви».
«Христианское Откровение знает два конкретных способа реализации призвания человеческой личности, во всей ее полноте, к любви: Брак и Девственность. И то, и другое, в их истинной форме, являются воплощением самой глубокой истины о человеке, о том, что он является созданным по образу Божьему (Св. Иоанн Павел II, Апостольское увещевание Familiaris consortio, 22 ноября 1981 года)».
И такая Любовь неуязвима, потому что она не только человеческая, но и Божественная: эта Любовь обещает бесконечность и вечность! Она действительно направлена в вечность, являясь экстазом как путь отчуждения нашего эго, замкнутого на самом себе, это освобождение в посвящении себя поиску истинного Бога, который есть любовь. Эта Любовь переживается сначала в семье, но она не рождается из семьи: она рождается от Бога, она даётся Богом каждому. Христианская вера говорит нам, что она даётся Богом в таинстве Крещения: это Любовь, о которой говорят, что она восходящая и нисходящая; это эрос, который наделяет человека способностью искать Бога, и это агапэ, которая передаёт другим дар, полученный от Бога.
Поэтому человек может ежедневно укреплять в себе Любовь, данную ему Богом, пребывая с Ним в молитве, и таким образом всегда заново учиться любить так, как любит Бог.

Какой пример светлой, чистой и бесконечной любви для вас самый яркий в истории человечества. Если это пример высокодуховный, например, Иисус, то как переложить его каждому человеку в свою жизнь?

Это Иисус Христос, который является воплощением сердца Бога Отца, посланный Им, чтобы спасти нас, то есть освободить от рабства греха и господства дьявола (который, как мы знаем из Божественного откровения, является мятежным ангелом, названным так потому, что он отверг волю Бога).
Как может человек переложить пример Христа в свою собственную жизнь? Католическая церковь учит этому посредством таинств, поскольку они производят благодать (способность жить божественной жизнью уже здесь, на этой земле). Их семь. Крещение особым образом делает нас причастными к божественной жизни, как усыновленных детей, членов Божьей семьи.
В последней книге Священного Писания, Откровении Иоанна Богослова (Апокалипсисе), мы читаем слова, сказанные Иисусом: «Не бойся. Я есмь Первый и Последний и Живой. Я был мёртв, но ныне жив и буду жить во веки веков и имею власть над смертью и адом» (Откр. 1:17–18). Во Христе вся история находит своё начало, смысл, направление, исполнение; в Нём и с Ним, в Его смерти и воскресении, всё уже было сказано. Он – Живой: Он был мёртв, но теперь живёт вечно, Он – Агнец, стоящий посреди престола Божьего (ср. Откр. 5:6): Он обезглавлен, потому что пролил Свою кровь за нас на древе креста; Он стоит, потому что вернулся к жизни на веки веков и показал нам бесконечное всемогущество любви Отца.
Христос присутствует в человеческом времени и пространстве. Он поместил «Свою обитель» среди нас: эта обитель называется Евхаристией, что означает Его реальное присутствие под видом хлеба, который священники Церкви, по завету Христа на Тайной Вечере, освящают, то есть пресуществляют в Тело Христово, сохраняемое в дарохранительницах по всему миру.
Таинства и, в частности, Евхаристия даруют человеку способность любить Любовью Христа, потому что в Евхаристии человек соединяется со Христом и становится с Ним единым целым.

Как вы понимаете, что то или иное дело, или продукт, или произведение искусства сделано с Любовью? Это всегда красиво, гармонично, созидательно или как-то ещё? Приведите примеры.

Работа сделана с Любовью, прежде всего, когда она выполнена профессионально, даже в мельчайших деталях, когда она сделана хорошо.
Многие работы, сделанные наполовину, не завершённые или выполненные легкомысленно, на импровизации, очень часто свидетельствуют о недостатке мотивации. Я задаю самому себе вопрос: почему и ради чего я работаю?
Цель очень важна. Потому что это не просто вопрос добавления чего-то внешнего к работе, чтобы можно было сказать: это дело выполнено с Любовью. То, что приводит к качественно выполненной работе, определяется тем, как мы работаем. Мотивация к работе, исходящая изнутри, повторюсь, имеет значение. Я также спрашиваю себя: а ты выполняешь эту работу из любви к Господу и ради служения другим?

Человек не должен ограничиваться созданием вещей, конструированием предметов. Работа рождается из любви, провозглашает любовь, диктуется любовью

Как говорил один святой католической церкви: «Человек не должен ограничиваться созданием вещей, конструированием предметов. Работа рождается из любви, провозглашает любовь, диктуется любовью» (cв. Хосемария Эскрива, «Христос проходит рядом», Арес, Милан, 48).
Разве «Пьета» Микеланджело, потрясающая скульптура, хранящаяся в Соборе Святого Петра, не демонстрирует превосходство работы, выполненной с мастерством и преданностью?
Фрески Джотто в капелле Скровеньи в Падуе – это ли не шедевр христианского благочестия и живописной красоты?
То же самое можно было бы сказать про многие музыкальные произведения; кричащая музыка, как и некоторые произведения тяжелого рока,часто являются отражением неспокойного состояния её автора.
Но если проанализировать и другие области, когда мы говорим о хорошо выполненной работе, мы могли бы утверждать, что заседание Совета директоров компании будет действительно результатом работы, хорошо проделанной генеральным директором, если тема этого заседания будет понятной, тщательно изученной и задокументированной.

Что будет, если люди перестанут любить? Мы ведь не умрём, не обеднеем, и в каких-то моментах жизнь будет даже проще, спокойнее, понятнее. Возможно, даже найдутся заменители любви: радость обладания чем-либо, наслаждение, страсть, комфорт… Что мы потеряем, если уйдёт Любовь?

Если исчезнет Любовь, исчезнет также и сама причина для существования нашей жизни; пропадёт смысл нашего существования.
Не существует заменителей настоящей любви: это суррогаты или наркотики.
Нет смысла жить, если нет любви, которая подтверждает, что ты желанный, тебя ценят и любят.
Биологического рождения недостаточно. Мы можем принять наше я только в силу принятия нашего бытия, которое исходит от другого. Это «да» любящего нас человека, присваивает нам по-новому и окончательно наше существование. Мы получаем своего рода второе рождение, без которого наше рождение осталось бы неполным и оставило бы нас в противоречии с самими собой. Чтобы убедиться в справедливости этого утверждения, достаточно узнать истории людей, которые не были приняты любовью, которые были брошены, осмеяны и презираемы.

Биологического рождения не достаточно. Мы можем принять наше я только в силу принятия нашего бытия, которое исходит от другого. Это «да» любящего нас человека, присваивает
нам по-новому и окончательно наше существование

Много лет назад один мой друг подарил мне небольшую книгу под названием Il Vangelo di Barabba («Евангелие от Вараввы», Сальваторе Грилло – прим. пер.). Я её потерял. В ней собраны истории молодых людей, находящихся в отчаянии, страдающих от того, что их бросили на произвол судьбы. Одну из этих историй я помню наизусть. Речь шла о 15-летнем мальчике, который сказал: «Я не верю в Бога. Я всегда был несчастен, и никто никогда не приходил мне на помощь. В тот день, когда кто-то меня полюбит, я уверую». Этот молодой человек покончил с собой.
Только второе рождение благодаря тому, что мы любимы, завершает биологическое рождение. Это утверждение может помочь нам понять что-то из тайны творения и искупления. Тогда становится понятно, что любовь созидательна и что любовь Бога была той силой, которая создала бытие из ничего, истинное основание, на котором стоит вся реальность (ср. Йозеф Ратцингер, Guardare Cristo («Смотреть на Христа»), Jaca Book, Milan (Милан) 1989, с. 71–77).