Ценители искусства прилетают из разных уголков нашей планеты, чтобы лично увидеть работы новосибирского художника Александра Мухомедеева. А как сам мастер Муха оценивает российскую живопись в контексте мирового искусства? Об этом – в нашем интервью.
LT: Александр, у вас большой опыт общения с экспертами и ценителями искусства в странах Европы и Азии. Везде ли одинаково воспринимается русская живопись?
АЛЕКСАНДР МУХОМЕДЕЕВ: Я объездил практически всю Европу и побывал во многих музеях мира, где знакомился с искусством разного направления – в одной только Италии посетил около 280 художественных галерей, музеев, арт-салонов. Мне повезло познакомиться со многими известными художниками, коллекционерами, были и интересные случайные встречи. Так, однажды в Живерни рядом с садом кувшинок Клода Моне я встретил правнука Ренуара.
Начиная с XIX века художники Азии и Европы часто венчали русских живописцев, ставили их в пример, поскольку их мастерство превосходило уровень европейских художников. Подтверждение этому – ситуация на международных аукционах, где работы европейских мастеров приобрести можно без труда, а вот, к примеру, Врубеля, Рублёва или Брюллова вы точно там не найдёте. Их произведения даже не имеют стоимости. Благодаря прекрасной традиции русского меценатства музеи нашей страны переполнены полотнами европейских живописцев.
Я всем советую начинать изучение живописи именно с русских художников. Единственный минус такого подхода – у вас уже не будет восторженного придыхания при виде работ европейских авторов. Даже на произведения Рафаэля я смотрел абсолютно спокойно – тот итальянский реализм, который я наблюдал в музее Уффици во Флоренции, тронул меня гораздо меньше, чем шедевры Третьяковской галереи и Эрмитажа.
Высоко ценят русскую живопись в Азии – они любят смешение масляных красок (работу на палитре), которое является основой богатства нашей живописи! Также их восхищают полотна французской, румынской, украинской, норвежской и итальянской школ живописи, представители которой могут написать прекрасную картину с использованием всего шести (максимум – тридцати) тюбиков с разными красками. Современному художнику из Азии, Европы и Америки для работы порой требуется огромная палитра, число тюбиков в которой достигает двухсот – живописец наносит на холст чистые краски, поскольку не имеет навыков их смешивания.
Есть разница и в количестве используемых кистей. Я, к примеру, во время написания картины в руке держу одновременно пять-семь хороших кистей разной толщины и жёсткости, плюс пользуюсь мастихинами. В Азии художнику хватает одной-трёх кистей. Преподаватели учебных заведений стран Азии считают себя мастерами до тех пор, пока не приезжают в Россию. Здесь они вынуждены практически с нуля учиться живописи в наших художественных университетах, так как масляная живопись в Азии практически не развита.
В Китае дела обстоят немного лучше. Там практически в каждом торговом центре есть залы, где работают художники. Однажды я даже увидел там мастер-класс, где одновременно пишут картины около пяти тысяч человек – они повторяли мазки за мастером, глядя на экран проектора. Мне тоже доводилось проводить мастер-классы, ивенты и арт-шоу в странах Азии, хотя пока и не настолько масштабные.
Какие направления живописи особенно востребованы?
Во многих странах, где я был, почитателям живописи нравятся яркие работы, чаще – импрессионистские пейзажи, которые вызывают у них внутренний эмоциональный отклик.
Я, например, для усиления яркости масляных красок использую такие материалы, как флуоресцентный акрил, японскую и французскую тушь, жидкий жемчуг, стеклярус, золотую, медную, бронзовую патину и т. д. Эффект от картин вызывает непередаваемые чувства, особенно у ценителей живописи из Азии. Это, наверно, самые эмоциональные зрители! Однажды, одна женщина из Индии, увидев в Сингапуре мою работу «Падший ангел в саду Оскара де ла Рента», была настолько переполнена чувствами, что упала на колени, стала целовать картину и просить, чтобы её продали ей (полотно уже было продано).
Видимо, дело не только в национальной особенности, но и в мощной энергетике ваших работ.
Помимо написания работ я занимаюсь арт-психологией и арт-нумерологией, поэтому часто заранее знаю, какой эффект может произвести картина. Иногда люди стоят завороженно возле полотен с немой улыбкой, не в силах что-то произнести. В Сеуле во время трёхдневной выставки Art Fair один из посетителей приходил на экспозицию и часами со слезами на глазах смотрел на мою работу «Ивы у воды».
Как вы в целом оцениваете сегодня интерес к живописи в нашей стране?
Нет популяризации искусства, и живописи,в частности. Видимо, лучшие времена для художников в России закончились – с 90-х годов у нас нет госзаказов, зарплаты, аукционных домов, порой даже нет мастерских. Сейчас в моде блогеры, а не мастера своего дела. Художественное искусство оказалось предоставлено само себе. Важно начать усиливать и профессиональную базу, способствующую продвижению и развитию художников.
Также хочется, чтобы в нашей стране возродилась традиция украшения стен жилого и рабочего пространств подлинниками живописи, ведь такие произведения дают своему владельцу мощное обогащение – как духовное, так и материальное.