Не позволяй душе лениться

LT: Никита, в 1904 году премьера «Дачников» на сцене театра Комиссаржевской обернулась скандалом: некоторые писатели и критики, узнав в персонажах себя, попытались сорвать спектакль. Максим Горький был доволен — его пьеса о мутации интеллигенции в сытую буржуазию попала в цель. А какие цели преследуете вы, обращаясь к этому материалу сегодня?

НИКИТА КОБЕЛЕВ: Горький действительно тогда поставил перед людьми неприятное такое зеркало, при этом нельзя сказать, что он мазал всех одной краской. Скорее, он говорил о тех людях, кто в силу своего интеллекта и положения нёс ответственность за общество, за страну и за то, что в ней происходит. Но герои пьесы как бы отказывались от этой социальной роли и уходили в некое конформистское существование, состояние ничегонеделания. Я не стремлюсь создать такой же обличительный градус в повествовании: театр вообще не должен кого-либо осуждать, его задача – ставить вопросы перед зрителем и представлять явление во всей его сложности. 

Сцена, вообще, не про приятных людей
и не про то, что мы, глядя на них, должны думать,
как бы самим стать такими же

Как режиссёру мне интересны другие вещи. Например, ситуация поиска – на что сегодня опереться, где искать смыслообразующие стержни для человека, и что нужно для того, чтобы эти ориентиры появились? В цепи экзистенциональных кризисов каждый персонаж ищет свой выход: кто-то находит его в саморазрушении, кто-то в измене, а иные, наоборот, в созидательной деятельности, и всё это ради того, чтобы почувствовать себя живыми. Жизненные стратегии героев могут быть разными, и их вариации в современной обработке, вместе с драматургом Дмитрием Богословским, я переношу в наш день. 

Может быть, тогда для актуальности под «Дачниками» в скобках указать «олигархи»?

Нет, это было бы слишком. (Смеётся.) Для меня это больше средний класс, да и у Горького действующие лица – это инженер, актриса, архитектор, писатель, врач… Словом, далёкие от списка «Форбс» люди, чувствующие турбулентность времени, в котором живут, но не знающие, что с этим делать. Поэтому и реакции разные: кто-то хочет просто пережить момент, другим надо действовать, ну а третьим всё равно. 

В этом смысле пьеса отражает и нашу действительность. Но этого ли хочет зритель? Как вы для себя формулируете запрос аудитории?

Мне кажется, зритель сегодня нуждается в поддержке, в утешении, в чём-то таком, что немного приподнимет его над всеми этими неразрешимыми проблемами, с которыми столкнулось наше общество. Кто-то живёт нормально, а кто-то чувствует себя загнанным в угол, и театр – это одна из вещей, которая напоминает, что все мы – люди. Мне кажется, мы вновь переключаем внимание на себя, на свою культуру и поиски ответов в ней. Кто мы, как нам жить, какие есть пути, как себя сохранить? Ещё два-три года назад я бы так не сказал, но теперь, когда часть привычного для многих европейского мира стала закрываться от России, это стало чувствоваться.

Сегодня на региональном и федеральном уровнях много говорят о возрождении семейных, традиционных ценностей, патриотическом воспитании молодёжи. Какую роль в этом, как вам кажется, играет театр?

В Театре сатиры я ставил спектакль «Этот ребёнок» на тему семейной психологии по одноимённой пьесе французского драматурга Жоэля Помра, где исследовал природу непонимания между разными поколениями в одной семье. Однако я считаю, что у сцены другие задачи, и они заключаются не в доказывании или показывании положительных примеров. Сцена, вообще, не про приятных людей и не про то, что мы, глядя на них, должны думать, как бы самим стать такими же. Ведь искусство – не про наглядные картинки, и нельзя ничего навязывать, потому что зритель должен сам размышлять, чувствовать, искать ответы. Думаю, тема семьи – вечная для искусства, и, безусловно, будет неоднократно звучать на сцене

Вы впервые в Новосибирске, расскажите, как вам работается с труппой театра «Старый дом»?  

Я был наслышан об этом театре, а перед приездом сюда специально посмотрел несколько знаковых спектаклей «Старого дома», таких, как «Анна Каренина», «Идиот», «Танцующая в темноте» и другие. Понял, что это очень хорошая труппа, и «Дачники» – как раз пьеса для такой сильной команды, ведь в спектакле по сути десять полноценных ролей. С началом репетиций мои ожидания на этот счёт полностью оправдались, актёры работают над задачами пьесы с большим интересом и самоотдачей.

Театр «Старый дом» – это одна из интересных
и ярких точек притяжения в Новосибирске

Желаю «Старому дому» улучшить материальную базу, особенно в плане обновления здания: всё-таки театр сейчас на высоком уровне в России и заслуживает большего внимания к себе со стороны города. Определённо, сейчас это одна из интересных и ярких точек притяжения в Новосибирске.

За два последних года вы поставили впечатляющее количество спектаклей в разных регионах, выдавая за сезон по пять премьер! Какие задачи ставите перед собой теперь, став главным режиссёром Александринского театра?

В связи с назначением в Александринский театр в моей жизни начинается новый этап, пока я не могу его как-то оценить. Но, безусловно, предшествующие два года плотной работы с театрами России были для меня бесценными в плане опыта. Я будто выпустил накопленную энергию и тем самым освободил место для чего-то нового и большего. Конечно, подустал, хотя и черпал силы в любимом занятии, но времени на личное почти не оставалось. Теперь хочется чуть более вдумчивой и медленной работы, чтобы находилось время на себя и своих близких.