Любовь в оптической системе

Я думаю, что лучше одиноким быть,
Чем жар души «кому-нибудь» дарить.
Бесценный дар отдав кому попало,
Родного встретив, не сумеешь полюбить.
Омар Хайям

LT: Любовь, насколько зрительское восприятие картины совпадает или резонирует с теми смыслами, которые вы сами в неё закладывали?

ЛЮБОВЬ МУЛЬМЕНКО: У меня появилось ощущение, что «Фрау» — самое зрительское кино во всей моей фильмографии, включая сценарную. Я рада, что шутки считываются и люди смеются даже в неочевидных местах. А вообще, у меня было опасение, что по трейлеру и аннотации у зрителей сложится ложное впечатление о фильме, и они почувствуют себя обманутыми из-за того, что на самом деле «Фрау» — не ромком. Но, к счастью, люди успевают полюбить фильм, пока он сначала раскручивается в user-friendly ключе, и когда в середине повествование начинает усложняться и мутировать во что-то другое, они не испытывают разочарования, потому что уже находятся на одной волне с героями. 

Когда вышел «Дунай» вы просили не воспринимать его как love story. «Фрау» будто бы тоже не претендует на этот жанр – главные герои ищут любовь, играют в неё, но не любят по-настоящему. Почему, на ваш взгляд, люди объединяются именно в такие пары, как они выбирают друг друга?

В моих сценариях люди часто объединяются в мезальянсы — например, мировоззренческие, как в «Дунае». Во «Фрау» происходит похожая история. Думаю, это связано с тем, что с детства меня интересовали люди, отличающиеся от меня самой, притягивали их миры, мне хотелось там побывать и во всём разобраться. В частности, прототип персонажа Вани — это парень из моей старой пермской компании, который правда ходил по улице с топориком, разбирался в живой и неживой природе и любил читать про похождения Уленшпигеля. Меня восхищало и поражало, как такие разноплановые компоненты гармонично сходятся в одной личности?! И хотя у нас с прототипом не было романтических отношений и я понятия не имею, каково это – жить с таким человеком, мне всегда хотелось что-то про него сделать, написать рассказ или снять кино. Так вот, на уровне дружбы подобная мезальянс-модель выглядит вполне рабочей, но для совместной жизни двух совершенно разных людей нужно что-то большее, хоть какие-то точки пересечения.

В попытке найти эти самые точки герои создают только напряжение в отношениях, продолжая ломать друг друга. Вы видите в этом социальную проблему?

Реальную проблему я вижу в том, что со времён зарождения традиционного общества мы живём в категориях «правильного» и «неправильного», руководствуясь протоколами, предписывающими, что делать. На пути от детства к старости каждая твоя социальная роль связана с определёнными ожиданиями. Если ты на каком-то этапе задержался, это вызывает массу вопросов: «Почему ты до сих пор не женился? А где твои дети? Хорошо, есть один, а где второй?» Подобные установки выглядят как-то неуместно в 2024 году. Да и сомневаюсь, что из давления общества на человека может выйти что-то хорошее. Ваня – типичная жертва представлений о том, как должна быть устроена жизнь. Его желание найти себе жену и завести ребёнка – это программная история, из-за которой он не в состоянии отличить свой искренний личный запрос на любовь от того, что он прочёл в книгах, увидел в кино или почерпнул из опыта предыдущих поколений.

Сомневаюсь, что из давления общества на человека может выйти что-то хорошее

Кристине же по идее ничего не мешает съехать от матери и бабушки, снять квартиру и дальше самостоятельно строить свою жизнь. Но из тех же программных убеждений ей крайне необходима другая семья, в которую она инкорпорируется без какого-либо болезненного переходного периода. Но так не бывает, и сколько бы Кристина ни избегала честного разговора с собой, ей приходится это признать.

И разорвать отношения. При этом расставание обоим героям пошло на пользу.

Да, расставание терапевтически влияет на эту пару, и, скорее всего, в следующий раз они уже не захотят ломать свою и чужую жизнь ради надуманных правил. И потом, они легко отделались. Всего за полгода «семейной» жизни они не только не успели причинить друг другу зла, но и смогли осознать, что дальше им не по пути. А ведь у кого-то на это уходит целая жизнь!

Если верить социальным опросам, семья в системе ценностей современной молодёжи уступает место карьере. Про брак и детей большинство задумывается поле 30 лет. И как, скажите, при такой установке улучшать демографическую ситуацию в стране?

Мне кажется, люди рожают больше детей, когда они чувствуют себя в безопасности и у них стабильные, достаточно высокие доходы. Семья и дети – это во многом практические вещи, и государство не может накачать людей идеологией до такой степени, чтобы все только за идею шли рожать. Поэтому попытки раскачать эту тему на государственном уровне при слабой материально-технической базе выглядят как минимум странно.

Люди рожают больше детей, когда они чувствуют себя в безопасности

Не вижу ничего плохого в том, что кто-то заводит семью после 30 или 40 лет. Здесь ведь не возраст главное, а самоощущение. Когда перед человеком не висит некий дедлайн и никто не говорит ему, что часики-то тикают, он более расслаблен и честнее строит свою жизнь.

Главное – строить отношения на любви. Как, кстати, вы формулируете это чувство?

Любовь – это способность видеть в другом человеке его лучшую, а значит, настоящую версию. То есть это некая внутренняя оптика, цитирую Цветаеву, «позволяющая увидеть человека таким, каким его задумал Бог».

Любовь – это способность видеть во второй половине его лучшую версию

Герои «Фрау» пытались эти божественно совершенные черты друг в друге выдумать, а настоящее так и не разглядели — потому что не влюбились, и это особое зрение в них не включилось.