Евгений Гришковец: каждый заслуживает счастья

О своём участии в фильме-концерте

Долго пытался понять своё место в этом проекте, потому что непосредственно созданием фильма занимался лишь косвенно. Меня пригласили продюсеры и супруга Михаила Михайловича — Наталья Жванецкая, которая просит называть её именно супругой, а не вдовой. Так вот, я, скорее участник, сыгравший небольшую роль в самом процессе съёмок, однако в титрах значусь художественным руководителем.

Мне посчастливилось в 2001 году познакомиться и сразу же подружиться с Михаилом Михайловичем Жванецким, который пригласил меня, молодого автора из Кемерова, выступить на концерте в Центральном доме литераторов в Москве со спектаклем «Как я съел собаку». Представьте, на сцене – Василий Аксёнов, Андрей Битов, Андрей Вознесенский, Фазиль Искандер, Белла Ахмадулина…. И Михаил Михайлович вывел на сцену меня, тогда никому не известного паренька, а публика явно пришла не на меня.

Михаил Михайлович во всех смыслах был выдающимся человеком

В общем, за 20 лет мы сначала приятельствовали со Жванецким, потом дружили профессионально, и в итоге дошли до высшего уровня общения – одиночный собутыльник. Михаил Михайлович во всех смыслах был выдающимся человеком. Ему нравились мои знание филологии и способность научно оценивать его тексты. Это доставляло ему особенное удовольствие и подчеркивало наше глубокое взаимопонимание.

Об эволюции творчества

Все привыкли считать Михаила Михайловича сатириком. Но термин «сатирик» — наследие советской эпохи, потерявшее актуальность. Поэтому мы исходили из того, что Жванецкий — это писатель. Хотя сам он по этому поводу осторожно говорил: «Я не писатель, но я хороший «неписатель».

Отбирая тексты для фильма, я руководствовался главным критерием: какие произведения останутся современными и близкими аудитории сегодня? Мы выбирали не только хорошо знакомые зрителям хиты, но и редкие, ранее не публиковавшиеся материалы. Погружение в работу над проектом длилось около полугода — это было настоящее счастье, полное растворение в материале, когда забываешь обо всём остальном.

Сегодня молодые зрители, даже 30-летние, уже не поймут многих старых текстов Жванецкого. Они привязаны к советскому опыту и культуре, как тот же гороховый концентрат. Иногда приходилось заменять устаревшие реалии, например, упоминания французской актрисы Мишель Мерсье — на образы, актуальные для нынешнего зрителя, вроде Шэрон Стоун.

Однако огромная часть творчества писателя остаётся актуальной: темы природы, человеческих чувств, детства, любви, взаимоотношений, семейных ценностей. Эти рассказы уже классика русской литературы. Особое восхищение вызывает творчество позднего Жванецкого. Даже после восьмидесяти лет он продолжал писать удивительно свежие и точные вещи, отражающие современное состояние общества и внутреннего мира человека.

Об актёрах, принявших участие в съёмках

Работа с материалом Жванецкого — задача непростая, ведь исполнять его тексты всё равно что петь Высоцкого. Хорошо – не получится. При жизни самого Михаила Михайловича право читать его тексты имели лишь избранные: Аркадий Райкин, Роман Карцев, Виктор Ильченко. Поэтому многие опытные актёры попросту отказывались от участия в нашем проекте из осознания, что превзойти оригинальное исполнение у них не получится. А я понял ключевой момент: это можно сделать, потому что текст надо читать именно с листа. Такой способ позволяет раскрыть уникальность артиста и делает каждую интерпретацию неповторимой.

В фильме снимаются молодые таланты, которым ранее было неизвестно имя Жванецкого. Например, актёр Глеб Калюжный, участвуя в этом проекте, открыл для себя творчество великого автора. Но главная ценность картины — это звёздный состав русских артистов высочайшего класса, которые приняли участие вовсе не ради гонораров, а из желания соприкоснуться с великими произведениями. Самое удивительное — увидеть легендарных мастеров сцены взволнованными и трепещущими перед публикой. Таких искренних эмоций и неподдельного волнения от таких великих артистов, как Сергей Маковецкий, Владимир Вдовиченков, Павел Деревянко, Юрий Стоянов, Людмила Артемьева, зрители больше нигде не увидят.

Про стендаперов

Современный юмор в России ставит любопытную проблему: порой страх высказываться превращается в признак смелости. Ограниченность создает парадоксальную ситуацию, когда молчание говорит громче слов. Когда кто-то утверждает, что боится говорить открыто, окружающие интуитивно догадываются, о чём он хочет поведать.

Что касается современных российских стендаперов, здесь тоже возникают сложности. Среди множества комиков выделяются единицы ярких индивидуальностей, большинство же представляют печальное зрелище. Их шутки примитивны, наполнены матом и грубыми высказываниями, сводящимися к двум основным темам: успешность или осуждение окружающих («все дураки»). Эта позиция выглядит жалкой и неуместной, поскольку основной мотив большинства — стремительный взлёт популярности любой ценой.

Веселье — это не обязательно смех

Важно понимать, что стендап-комедия сама по себе явление западное, пришедшее из англоязычной среды. Попытка адаптировать этот жанр в Россию привела к возникновению своеобразного феномена, далёкого от истинного понимания российского менталитета.

Сам я столкнулся с подобным опытом, выступая как-то в Лондоне. Несмотря на то, что мои номера перевели на английский, британские коллеги отмечали принципиальную разницу подходов. По словам организаторов, русская манера подачи оказалась настолько необычна, что затмила местных комедиантов. Англичане признались: «Мы иначе работаем, и твоя подача русского юмора сделала твой номер уникальным».

Главное отличие состоит в отношении к зрителю. Русским слушателям неприятно, когда комики пытаются доминировать, навязывать мнение или показывать превосходство. Наша аудитория предпочитает нечто другое — смех, рождённый загадочностью и таинством самой жизни. Настоящий юмор исходит из ощущения неопределённости бытия, способности искренне улыбаться вопреки сложностям.

Про восприятие действительности

Сейчас трудно сохранять спокойствие и оптимизм, глядя на тревожные мировые события: бесконечные ожидания переговоров, конфликты, угроза войн, страдания миллионов людей. Страх становится частью ежедневной реальности. Поэтому я убеждён, что человеку важно уметь проживать жизнь повседневно, стараясь получать удовольствие от каждого момента. Веселье — это не обязательно смех. Часто бывает, что тебе весело, но вовсе не смешно. Или наоборот: внешне ситуация кажется смешной, но на душе тяжело.

Недавно я записал одну простую мысль: «Хорошее время — это когда тебе хорошо и не стыдно за то, что тебе хорошо». Каждый заслуживает счастья, но истинное благополучие наступает тогда, когда человек чувствует внутреннюю гармонию и свободу от чувства вины. Вот и всё.